Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 24 – Тамара Шатохина

Женщины шли молча, привычно, даже будто механически переступая ногами. Удивила осанка старой дамы, но потом дошло – корсет же! Старушка до этих лет носила корсет – сухонькая, морщинистая, с лицом безо всякого выражения.

От этой картины веяло замшелой стариной и безнадегой.

- Присаживайтесь, барышня, чем Бог послал… - выставила Даша на край постели поднос, привычно перекрестив еду. На нем стояла большая плоская тарелка с кусками жареной печенки в тушеных яблоках и колечках припущенного красного лука. Пучок петрушки следовало то ли жевать, то ли нюхать, хлеб был пышным, но серым. И керамическая кружка с горячим молоком, прикрытая крышечкой.

- Голодом морить не планируют, - пробормотала я, - уже хорошо. Ты будешь? Даш?

- Ела уже. Молчат тут все… - с сожалением констатировала та, - тихо, как под водой. Кухарка и та молчит, хотя хозяин куда-то отъехал. Привычно уже им так, видать.

- Ну, нам с тобой говорить никто не запрещал. Можем и спеть тихонько… - жадно пихала я в себя еду. Вкусно… Столик бы еще сюда, что ли?

Пару дней я старалась не думать о муже. Не появился еще - и к лучшему, значит еще не знает, что я не сдержала обещание не лезть в его личную жизнь.

Хорошо выспавшись, способна уже была видеть окружающее в деталях. Тем более, что такую возможность мне дали – поводок оказался не слишком коротким.

Во-первых, я рассмотрела саму постройку…

Она оказалась интересным сооружением. И лет этому дому было триста-четыреста - не меньше. С правой стороны от входа, постепенно обнимая его, ров углублялся, превращаясь в неглубокий обрыв. И одной своей стороной, получается, дом нависал над долиной, будто вырастая из скалы. Здесь был пристроен небольшой балкончик, выйти на который я не рискнула – он выглядел слишком старым. И видом долины я любовалась, стоя на пороге…

С этой высоты он открывался шире. С окраины городка я не заметила небольшой ручей, отсюда он тоже угадывался только по растительности, но понятно было, куда впадает – между холмами виднелась то ли река, то ли озеро. Если река, то это могла быть Неккар, на которой стоит Штутгарт.

С третьей стороны к дому примыкал старый яблоневый сад, который когда-то был внутренним, но и сейчас еще его окружала полуразрушенная стена. Справа разросся старинный парк. Здесь стены почти совсем не стало, а через давно не чищенный ров был перекинут каменный мостик - тоже очень старый. Дальше парк переходил в лес… то есть, теоретически, наглухо заперта здесь я не была. Всегда можно уйти, вот только куда?

Внутри дом сильно напрашивался на генеральную уборку, устойчивая легенда о чистоплотности немецких хозяек в моем сознании дала трещину.

Но и это я для себя прояснила, с трудом правда – расспросив круглолицую кухарку Эльзу. Дело в том, что из женской прислуги здесь были только она да престарелая Марлен. Кухарка занималась исключительно готовкой, что и понятно – накормить следовало четырех мужчин и теперь уже пятерых женщин. А Марлен занята была престарелой фрау Августой. Для генеральной уборки раз в месяц хозяин нанимал женщин из городка. Но, судя по полоскам закаменевшей грязи у стен коридора, старались они не особенно.

Даше я запретила убираться где-либо, кроме моих комнат, хотя то самое, дурное бабское желание – только увидишь грязь, хвататься за тряпку, испытывала и сама.