Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 73 – Тамара Шатохина

Согласно брачному контракту, он должен был достаться ее детям, но любящая женщина сразу составила завещание на имя супруга. Эти деньги не были лишними – королевство было разорено войной. И тем не менее, Вильгельм от денег отказался, разделив их между детьми своей Кати, в том числе от первого брака. И составил свое завещание – похоронить его рядом с ней, что и будет потом сделано.

- Я рада! - вырвалось у меня искренне, - тогда вы сможете оценить и слова, а в них самая прелесть. Я никогда не занималась пением профессионально, как и музыкой, и то, что представлю сейчас, далеко от французской и местной школы романса. Шуберт, Брамс, Бизе, Шуман, Берлиоз преуспели в этом гораздо более. Не судите строго, господа… – встала я с места и прошла к роялю.

Не знаю почему... чисто антураж требовался или просто к чему-то нужно было приткнуться, прислониться, чувствовать опору.

Улыбнувшись побледневшему Фредерику, прикрыла веки чтобы не отвлекаться, вдохнула, выдохнула…

- Как упоительны в России вечера, Любовь, шампанское, закаты, переулки, Ах, лето красное, забавы и прогулки, Как упоительны в России вечера…

Балы, красавицы, лакеи, юнкера! И вальсы Шуберта, и хруст французской булки, Любовь, шампанское, закаты, переулки, Как упоительны в России вечера…

Закончив в тишине, взглянула на короля - ну как?..

Но он внимательно смотрел на Фредерика...

И я посмотрела… и с облегчением выдохнула, встретив взгляд мужа. Улыбнулась.

Он тоже улыбался и вообще… замечательно выглядел сегодня. Как и всем мужчинам, ему необыкновенно шла парадная форма и пускай он сильно похудел и осунулся, но ситуацию, на мой взгляд, полностью выправило отсутствие буклей.

Сегодня его посетил брадобрей и соскреб с лица многодневную болезненную щетину, а заодно и аккуратно подстриг.

Не знаю, что подвигло мужчину лишиться своего «украшения», которым он так дорожил. Скорее всего, сделал он это из практических соображений, да и волосы не зубы – отрастут. Я не акцентировала на этом… помнила тот свой прокол. Но в прическе «а ля Романофф» он сто процентов выглядел лучше.

Что касаемо исполнения романса, то особыми надеждами я себя и не тешила. Своего добилась - получилось не опозориться в том, что было обязательно для всех без исключения аристократок этого времени. А это игра на клавишных.

Тема же романса была знакома мне по той причине, что случилось как-то быть одним из организаторов тематического вечера в интерьерах Большого дворца…

Это был вечер для избранных, присутствовали зарубежные дипломаты и наша власть. Обставлено все было роскошно – мужчины во фраках, дамы в платьях, приближенных к эпохе. Вечер был посвящен школе российского романса. Понятно - исполняли знаменитости. Звучали Алябьев, Варламов, Гурилев, Глинка… Продолжилось все банкетом и закончилось балом.

Но вначале, как и положено, толкнули речь. И я, никогда особо историей музыки не интересовавшаяся, узнала, что как отдельный жанр, романс начинался в середине XIX века, и отнюдь не в России. Немецкие поэты Гете и Гейне писали столь проникновенные и чувственные стихи, что для их переложения нужна была иная, не простенькая музыка. Так и стали возникать немецкие, а затем и французские школы романса. Музыку писали Шуберт, Брамс, Бизе, Шуман, Берлиоз, Массне. К этому времени романсы еще не были особо популярны - чуть позже. Во второй повине века стало модным объединять их в вокальные циклы. Примером мог служить сборник «Лебединая песня» Шуберта, или цикл «К далекой возлюбленной».