Книга Магическое фотоателье попаданки, страница 27 – Юки

Он хмыкнул.

— Так и случаются большинство прорывов в магии. Через злость и отчаяние.

Я смотрела, как он вращает линзу между пальцами, прищурившись.

— Ты понимаешь, как? — спросила я.

Он кивнул.

— Вполне. Простая схема преобразования проекции через глиф фиксации и визуального импульса. Ты наложила ману не напрямую, а через интуитивную привязку к объекту. Нестабильно, но повторяемо. Если расписать формулу — любой средний маг сможет это воспроизвести. А с накопителем — и вовсе любой человек.

Я замерла.

— То есть… это можно массово использовать? Это… реально?

— Более чем. Это революция, девочка. Живопись, фиксация, следствие, учет, реклама — ты даже не представляешь, сколько сфер ты только что открыла.

Он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Ну? Гордишься собой?

— Безумно. Но я все еще не понимаю, как это сработало на первом этапе.

— Не переживай. Теперь я понимаю. А значит — мы сможем это довести до ума. Я помогу тебе. Но…

Он протянул мне список на половину листа, на котором было написано:

' Сердечная кровь воркуна, эссенция меди, яйца, чистая слюда'

— Это что? — спросила я.

— Это мой проект. Философский камень, — недовольно нахмурился старик. — Ты — мой подмастерье, если не забыла. Я тебе помогу в фотографиях, ты мне в алхимии.

Я рассмеялась.

— Ладно. По рукам. Только меня дождись, пока я добываю все, что в списке.

— Ты тоже не перепутай ничего. А то потом опять подвал отмывать.

Мы переглянулись и рассмеялись.

Теперь мы были настоящими соратниками. Он — алхимик-отшельник, я — пришелица с безумными идеями. И мы вдвоем перевернем этот мир.

На следующий день Зериус зачем-то вытащил меня из подвала в людное место.

— Будем проверять твою игрушку в поле, — сказал он. — На людях. Чтобы посмотреть, как она ведет себя вне лаборатории.

Местом «в поле» оказалась внешняя галерея рынка, где мы с Лией когда-то болтали о политике и печеньях. Сегодня здесь проходила какая-то магическая ярмарка, с палатками, в которых продавалось все: от артефактов до зелий, громкими речами и демонстрацией заклинаний.

Я держала в руках свою камеру — зачарованную линзу, вставленную в деревянный корпус, наполовину выструганный вручную, наполовину сколоченный из остатков ящиков. Работала она через краткий импульс маны, направленный на бумагу, предварительно обработанную моим раствором.

Простой поворот, вспышка, и через пару секунд изображение проявлялось. Без магов, художников, и артефактов стоимостью с городской особняк.

Мы с Зериусом встали сбоку, рядом с демонстрационной зоной. Я сделала пару пробных снимков — лавка, мальчик с пряником, маг в нелепой мантии, стоящий у телеги. Все вышло. Работает.

— Еще пару таких снимков, — сказал Зериус, — и мы привлечем внимание. А там — глядишь, начнутся заказы.

Он не ошибся.

— Интересно. Очень интересно.

Голос раздался за спиной.

Я обернулась — и увидела его. Высокого мужчину лет тридцати пяти. Светлые волосы, зачесаны назад. Черный плащ без лишних деталей. Взгляд — холодный, прищуренный, как у охотника, который давно вышел на след. Лицо красивое, резкое, запоминающееся.

Генри Фрост.

Я его сразу узнала по описаниям из газет. Сыщик королевского сыскного бюро.

Один из тех, кто расследует дела, о которых никто не пишет. Магические преступления. Исчезновения. Высшую коррупцию.