Книга Души в клочья, страница 71 – Ника Смелая

— Что-то они долго, — решила я разбавить тишину беседой, понимая, что ответа, скорее всего, не дождусь. И лучше бы так и было.

— Дикейско-Гарвийская война длилась дольше.

Я услышала низкий бархатистый голос Дуэйна.

— При чём здесь война? — не поняла я.

— Он ждал её завершения два года. Вернулся из Лиссии сам не свой. Просил отца дать добро на свадьбу. Спорил с ним до хрипоты. И, только заручившись согласием, угомонился… — Диал смотрел в одну точку, будто был не здесь, а заново переживал события прошлого.

— Ты это о своём брате? О той осени, когда он приезжал к нам по делам? — решила я уточнить. Не могла сдержаться, было очень любопытно узнать о Люции побольше.

— Он приезжал не по делам. Ему вообще не нужно было ехать, но разве он кого-то послушал? Заявил, что просто обязан посетить дворец лиссийцев, собрал свои вещи и отправился с отцом. А вернулся больным. Тобой. — Громила посмотрел на меня так, что мне захотелось испариться и сделать так, чтобы все, знавшие меня, забыли о моём существовании.

— Но что я такого сделала?

— Это ты мне скажи, Дафна. — Моё имя он произнес так, словно это причиняло ему боль. — Что ты сделала с моим братом, что ни одной его душе нет с тех пор покоя? Какой магией владеешь?

— Смешно. Разве может дочь диала обладать силой? — Я взглянула на Дуэйна с вызовом.

— Все женщины ею обладают. Кто-то в большей, кто-во в меньшей степени. Ты не исключение, иначе почему он так долго упрашивал отца дать разрешение на брак с тобой? Получил и был сам не свой от счастья. Но правитель Дикеи тоже не лыком шит. Поставил ему условие: выиграть войну и только после ехать в Лиссию свататься. Люций этому не обрадовался, но и спорить не стал. Даже согласился отправиться на передовую. Мы с ним два года жрали из осколков от пушечных ядер и спали в видавших виды палатках, убили без счёту гаврийцев и их диалов, чуть не подохли в решающем сражении и одержали-таки победу. И всё ради чего? — Тут он сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня как на червя, копошащегося у его ног. — По возвращении брат первым делом отправил письмо твоему отцу. Но опоздал. Ему сообщили, что тебя уже выдали замуж. За другого.

Пока он рассказывал всё это, моё сердце то пускалось вскачь, то замирало. Подумать только. Ведь я ничего не знала. Ничегошеньки. Всё это время думала, что мой зеленоглазый сказочник просто забыл обо мне и живёт себе припеваючи, наслаждаясь обществом придворных дам. Даже не удосужилась расспросить брата или высших чиновников о том, как обстоят дела в Дикее. К горлу подкатил неприятный ком, а на глаза навернулись слёзы.

— Ты недостойна моего брата, Дафна. Ни ты, ни какая-либо другая женщина. Он столько рисковал ради тебя. И продолжает это делать. Видела, в каком состоянии Люций вернулся в замок? Это твоя вина, лиссийка. Какое право ты имеешь держать его души в плену и не давать спокойной жизни? — Дуэйн говорил спокойно и размеренно, будто репетировал эту речь очень давно.

Мне же казалось, что с каждым его словом я теряю часть себя. Разваливаюсь на кусочки, которые никто не в состоянии собрать воедино.

— Никого я не держу. Вы сами приехали сюда. Я вас не звала. И ничего никому не обещала. Принц волен делать, что пожелает. Не стану я мешать ему, — чуть ли не плача, ответила я.