Книга Ненужная жена. Хозяйка лавки, страница 94 – Алиса Князева

— Значит, — настаивает кот, глядя на меня своими слишком умными глазами. — И ты это знаешь.

Я отворачиваюсь, не желая признавать очевидное. Конечно, Эридан не безразличен мне. С первой нашей встречи что-то в нём притягивало меня — сила, уверенность, даже несносный характер… А когда я увидела его сражающимся, защищающим меня…

— Насчёт возвращения, — осторожно начинает Перец, отвлекая меня от неуместных мыслей, — я, честно говоря, не знаю. Никогда с таким не сталкивался. Я слишком молод, если ты не заметила.

— Заметила, — вздыхаю я, чувствуя, как гнев медленно отступает.

— Эй! — возмущается кот, но его глаза смеются. В них танцуют золотистые искорки. — Давай лучше закончим с чайником. Прибраться не хочешь? И подумать, в чём ты будешь дарить его.

Киваю и иду собирать грязные миски, чтобы вымыть их. Руки движутся словно сами по себе, будто кто-то другой контролирует мои движения. Но мысли всё равно возвращаются к Эридану.

Ника вроде как подруга Элизы, но, по опыту скажу, к чёрту таких друзей. Они выглядят идеальной парой. Конечно, он предпочтёт эффектную брюнетку, а не обычную девчонку вроде меня…

— Перестань так сильно давить, — мягко напоминает Перец, вырывая меня из этих мучительных раздумий.

Я встряхиваю головой и стараюсь сосредоточиться только на работе. Мысли о Нике и Эридане постепенно отступают, словно я навожу порядок не только в мастерской, но и в своей голове.

Ох уж это женское «решила протереть стол, а в итоге сделала генеральную уборку». Но я даже рада этому. В мелких хлопотах я не замечаю, как проходит время. Пора доставать. Момент истины…

Вздохнув, открываю печь и заглядываю внутрь. Радует, что чайник не рассыпается. Глазурь с виду хорошо и ровно запеклась, придав работе роскошный жемчужный перламутр, раскрашенный пастельными оттенками, что выделяют цветочные узоры на боках моего творения. Крышечку украшают мерцающие звёзды, которые ловят блики светильников.

Такой даже дарить жалко.

— Красота! — радуется Перец, когда я осторожно переставляю чайник на стол и внимательно осматриваю, но, к счастью, не нахожу никаких дефектов. Повезло. Из-за всего произошедшего я не слишком серьёзно подходила к лепке и долго не могла сосредоточиться, но я рада, что в конце концов работа в порядке.

Всегда бы так. А то иной раз трясёшься с ним, дышать боишься, делаешь всё как по учебнику, а в итоге — дефект на дефекте.

Пока чайник остывает, заканчиваю уборку и, наконец, беру его в руки, проверяя, как ходит крышечка. Убеждаюсь, что все отверстия продуваются, нет подтёков и прилипших пылинок.

И тут я замечаю это — тонкие искры, перетекающие из моих пальцев в глазурь. Серебристо-голубые, едва заметные, но определённо реальные. Они словно впитываются в линии узора, заставляя их мерцать изнутри каким-то потусторонним светом. Так же, как случилось и с первым чайником, который я взяла в руки здесь, а после подарила Лерте.

— Перец, — шепчу я, боясь спугнуть это волшебство, — ты это видишь?

Кот подаётся вперёд, его глаза расширяются от изумления и восхищения.

— Продолжай, — только и говорит он. — Ты почти закончила.

Я толком ничего и не делаю. Сосредотачиваюсь на ощущениях, умудряюсь выделить лёгкое покалывание в пальцах, немного напоминающее вибрацию, но раньше, чем я придумываю, что делать с этим знанием, ощущение пропадает, свечение тоже.