Книга Соблазнение киборга, страница 50 – Грейс Гудвин

„ReGen капсула?“ − спросила я.

„Капсула регенерации. Тот, кто серьезно ранен, помещается в одну из них. Там больше голубого света и больше исцеляющей мощи, чем в палочке“. Она протянула ее мне и я взяла маленький прибор.

„Она может излечить рак?“

„Да“.

„Диабет?“

„Да. Почти все, от чего люди на Земле умирают“.

Я спрыгнула со стола, сжала палочку в руке, расхаживая: „Тогда почему таких нет на Земле? Можно спасти миллионы! Страдающие…“ − я подумала о Уайте и долгих днях, когда он плакал в своей больничной койке, прося свою мамочку сделать так, чтобы боль ушла. Я держала его за руку и умоляла медсестер дать ему лекарство, помочь ему. Но это было почти так же плохо. Его глаза становились стеклянными и он не мог разговаривать со мной как нормальный маленький мальчик. Он был не в себе, спал так долго, что я переживала, что он может не проснуться. Горячие слезы наполнили мои глаза, пока я смотрела на эту штуку, не больше чем пульт от телевизора. Я хотела закричать: „Почему? Это может помочь стольким людям“.

Рэйчел вздохнула, прислонилась бедром к краю смотрового стола: „Это правда, но Земля не готова к таким технологиям. Твое присутствие здесь, твоя история тому доказательство“.

„Я?“

Рэйчел подняла брови: „Она может исцелять, но также может убить. Стать причиной рака. Создать болезнь. Убивать людей и это будет выглядеть на сто процентов натурально. Инфаркт. Рак. Инсульт. Печеночная недостаточность. Деменция. Можно поджарить кому-нибудь мозги, чтобы просто удостовериться, что забыто то, что должно быть забыто, − она смотрела на меня несколько долгих минут, пока я испытывала неловкость, − Ты правда веришь, что правительство и корпорации на Земле будут использовать это во благо?“

Я журналист. Я не была именно военным журналистом, но также я и не носила розовых очков. Как мать одиночка я не могла позволить себе такой роскоши. Нет, в новостях постоянно говорили о коррупции и войне. Убийствах и терроризме. Рэйчел была права. Коалиция права. Но это только заставило мое сердце гореть. Каждый мог пострадать из-за алчности и коррумпированности, зло на Земле невозможно было ликвидировать или контролировать.

„Люди и вправду дикари“.

Рэйчел вздохнула и этот ее вздох практически разбил мне сердце: „Да. Мы действительно такие“.

„Но мне нужна она. Так много людей страдает. Ты не можешь стащить одну и никому не сказать? Дать кому-то, кому можно доверять? Я никогда никому не скажу, я клянусь. И я уничтожу ее, как только… − я подумала о Уайте и провела палочкой в воздухе. − Это? Эта маленькая штука может спасти моего…“

Я сжала губы, отвернувшись. Слезы катились по моим щекам и я лихорадочно смахивала их. Я сказала слишком много, но мои эмоции, моя необходимость вылечить Уайта сделали меня сильной. Я сделаю все для него, даже буду умолять эту женщину, которой я не нравлюсь, о помощи.

„Спасти кого, Линдси?“ − спросила Рэйчел. Впервые ее голос не был жестким.

Я не ответила.

„Ты не журналист-расследователь. Без обид, но они пронырливые. Безжалостные. Грубые. Жесткие, − ее рука легла на мое плечо и ласковое прикосновение заставило меня подпрыгнуть, когда она продолжила. − Ты не одна из них. Я имею ввиду, тебя обнаружили в бойцовых ямах. Вся база говорит о том, как Киль дрался за тебя. ни один проныра не раскроется вот так“.