Книга Соблазнение киборга, страница 53 – Грейс Гудвин

Я соскользнула со смотрового стола и поборола слезы. Я смотрела Рэйчел в глаза и держала палочку поднятой между нами: „Мне нужно идти. Отвезти это к нему. Вылечить его. Я не переживаю об истории. И никогда не переживала“.

„Они будут ждать тебя, − сказала она. „Ждать историю. Видео, аудио. Они не заплатят тебе без этого“.

„Мне не нужны деньги! − закричала я, размахивая палочкой. − Мне нужно это“.

„Я даю тебе палочку и придерживаюсь твоей легенды?“

Да, она защищала. Была проницательной. И до смешного осторожной. Я не могла ее винить, только не после того, что произошло с ней на Земле.

„Мне придется им что-то дать, − мой голос дрожал. − Они навредят ему, если я этого не сделаю“.

„Милые люди“, − Рэйчел внимательно меня изучала, но не выхватывала палочку. Подойдя к стене, она провела пальцами по черному глянцу. Он ожил всеми видами цветов и слов, форм и чисел. После нескольких таких движений, появился экран, на котором отображался логотип Программы Межгалактических Невест.

„Я не собираюсь быть невестой“, − сказала я.

„Тебе и не нужно. Ты уже пара Киля“.

„О Боже, − пробормотала я, мое сердце разбивалось снова и снова. − Киль“.

Она отвернулась от экрана на стене и встала лицом ко мне. „Ты вернешься на Землю, к своему сыну Уайту и бросишь свою меченую пару?“

„Он может полететь со мной?“

Оа помотала головой: „Нет. Земля не принимает даже своих солдат, которые были заражены технологиями Улья. Они никогда не согласятся позволить пришельцу жить там. То есть, Киль, никогда не сольется с толпой“.

„Может ли Уайт жить здесь? Может Максим или Прайм, о котором вы говорите, получить разрешение для Уайта жить здесь?“ Я хваталась за соломинку, но возможно был какой-то шанс, что мы сможем жить все вместе. Я знала правила, но надеялась, что одно можно отменить… для меня.

„Нет, − она прикусила нижнюю губу, ее глаза наполнились слезами в явном проявлении сопереживания, − это Земное правило, не Коалиции. Они позволят взрослому человеку принять решение и стать гражданином другой планеты или отказаться от гражданства. Но ребенок? Нет. Им не позволено принимать такого решения, пока они не достигнут совершеннолетия. И никакому взрослому не позволяется принимать его за ребенка“.

Она убила во мне последнюю надежду: „То есть я в пролете. Я должна выбирать между Килем и своим сыном“.

„Да, − она смахнула слезу с щеки, − похоже, что так. Ты сделала свой выбор. Ты действительно желаешь бросить свою пару, чтобы вернуться к своему ребенку?“

„Не похоже, чтобы у меня был выбор“, − слова слетели шепотом с моих губ.

„Он у тебя есть, − Рэйчел закрыла глаза и держала их так несколько долгих секунд, будто моя боль была ее собственной. − Это ужасное решение, но выбор есть. Ты уверена? Может мы можем что-то придумать?“

Я чувствовала, как вес этого вопроса давит на меня. Будто слон. Тяжелый и давящий меня как жука. Я должна выбирать между единственным мужчиной во вселенной для меня и своим сыном. Я не могла выбрать обоих. К моему выбору не должно возникать вопросов. Хотя я буду чувствовать себя так, будто мне оторвали руку, оставляя Киля, Уайт нуждался во мне больше.

„Я не могу оставить его одного. Я не могу отказаться от него, − слезы опять покатились и я зарыдала. − Он мой малыш. Я не могу!“

Лицо Рэйчел преобразилось. Каждый жесткий уголок, каждый расчетливый отблеск исчез. Ей пришлось задействовать обе ладони, чтобы вытереть мокрые щеки, когда она повернулась к экрану: „Тогда мы должны вернуть тебя обратно раньше, чем Прайм Найэл вынудит тебя остаться. Ты можешь выбрать своего сына, но я не могу гарантировать, что Прайм не выберет защиту своих собственных людей, воинов, которые за него сражались“.