Книга Мне его подарили! Дом-портал 2, страница 118 – Мартиша Риш

Неужели мне уготована судьба стать точно такой же, какой была Эрта? Ведь я не отпустила на свободу рабов, обобрала Эстона, фиктивный муж сам это предложил, но все же. Да и с Сергеем я планирую поступить откровенно жестоко. Страшно не это, пожалуй, страшно то, что я не пытаюсь оправдаться в своих же глазах. Просто поступаю согласно своим понятиям о совести. Жестоко, но справедливо, наверное. И в сумочке припрятан пухлый конверт, не то с письмами, не то с дневниками. Эрты или Аделаиды? Да это и не важно, мне все равно очень любопытно в них заглянуть.

Я с удовольствием окинула взглядом тёмную мебель, провела рукой по изогнутой ручке кресла. Эта мебель ничуть не пугает, не настораживает, мне нравится глубина темного узора, его богатство, позолота в некоторых местах, точеные шишечки на верху шкафа. Пожалуй, именно такими я и хотела всегда видеть свои покои. Темными с немного вычурной отделкой и в то же время благородными. Один потолок чего стоит! Лепнина навевает мысли о цветах среди леса, о темном подлесье, в которое едва прорывается свет, минуя макушки елей.

Я с тоской посмотрела в окно, время позднее, если я хочу чего-то добиться, нужно действовать побыстрей. А я хочу. Очень хочу!

Вышла в коридор, фея хлопочет на кухне, судя по звяканью посуды, шипению воды в кране. Всюду расставлены цветы. Я еще не чувствую себя здесь по-настоящему дома, будто боюсь, что все это — не навсегда. На сковороде зашипело масло, растекся в воздухе аромат карамели. Я шла по запаху, плутая в комнатах, оглядываясь на цветы.

Феечка не одна, за столом в человеческой позе сидит, развалившись, мохнатый зверь. Кот? Вроде бы нет, хоть по шерстке и напоминает его. Да и на ногах у этого существа красуются лаковые ботиночки.

— С возвращением, хозяйка, при гареме я не рискнул показаться вам на глаза. Хорошего мужчину так сложно найти. А у вас их с собой было ажно двое. Кто знает, как бы они на меня посмотрели? От потери чувств делается головокружение! — острый коготочек взметнулся в верх и качнулся.

— А вы?

— Да что ж мне все выкают? Воспитанные больно хозяева́ пошли. Одна досада.

— Домовой это наш, — обернулась фея ко мне, — Такой уж достался. Еще Эрта привезла его в подарок Аделаиде. С виду невзрачный, но с делами справляется ладно. Ни одной мыши нет в доме.

— Ну вот, опять низвергла меня до помоишного кота! И это при даме. Ни уважения, ни порядка.

— Как это порядка у меня нет? — вспыхнула фея.

— А кто оставил иголку в ручке дивана? Часу еще не прошло. Я, конечно, убрал, но осадок остался, — глаза странного существа расширились и заполыхали синим.

— Я халатик для хозяюшки шила!

— Но иголку-то могла бы и убрать! Не ровен час, звездоокая ручку уколет! Что тогда? Лекаря вызывать?

— Вот еще, из-за царапины.

— Боюсь, царапиной тут не отделаешься. Я за хозяйку любого порву! Так уж меня Эрта зачаровала — на века служить ее роду, — Домовик выразительно прикусил нижнюю губу острыми, словно иглы, клыками, а потом продолжил тихим голосом, от которого начала позвякивать и вибрировать люстра, — Считай, сама на себя беду накличешь.

— Поварешкой по морде схлопочешь, сразу пыл-то поубавится, а могу и вовсе обидеться, молока забуду купить. И сайку с изюмом тоже!

— Можно подумать, то сайки? Вот раньше!

— Могу спечь «как раньше». Одну. С размолом кукурузы, дертью и отрубями. А заместо масла — настой подсолнечного жмыха.