Книга Мне его подарили! Дом-портал 2, страница 121 – Мартиша Риш

— Да, ты прав.

Я спустилась вниз и осталась ждать у подъезда. Добрых полчаса Сергей не спускался вниз. А когда спустился, я заметила рукоять ножа, торчащую из кармана его плаща. Так бы и не увидела, да только этот нож я сама покупала свекрови. Зеленый набалдашник на ручке виден в темноте.

— Серёжа, я здесь! — рискую и знаю об этом. Сергей точно замыслил меня убить. Поздний вечер, пустой двор, ни прохожих, ни компаний вокруг. Ударит бывший ножом, а скажут, что ограбление, что нельзя ходить женщине одной по ночам, что сама виновата — спровоцировала грабителя и убийцу. Нет, кого-то, конечно посадят, но мне от этого будет уже не легче.

— А, вот ты где?

— Поехали скорее ко мне, — я бросаюсь бывшему на шею. Обнимаю, целую в щеку. Он едва касается своими губами моих и на меня накатывает волна омерзения, по телу проходит дрожь. И Сергей это замечает.

— Ты и вправду соскучилась! Хм, молодец, — на мое бедро ложится горячая ладонь. Убить бы его! Прямо здесь, прямо сейчас. При помощи магии.

— Идем, машина в соседнем дворе.

— Ну, идем, так уж и быть. Может, ты и вправду исправилась? Борщи-то хоть научилась варить как следует?

— Научусь, не сомневайся. Ради тебя я готова на все. Идем.

И мы садимся в машину под непонимающим взглядом водителя. Не ожидал он такого от жены Эстона. Пусть, терпеть осталось не долго.

Сергей шепчет мне в ухо глупости вперемешку с гадостями. Не понимаю, зачем. Но смеюсь, краснею, то и дело отворачиваюсь к окну, лишь бы он больше не осмелился ко мне прикоснуться. И вдруг волна неимоверного счастья прорывается сквозь брезгливость. Еще чуть-чуть и я наконец отомщу, и мне нисколько не совестно. Я начинаю искренне улыбаться. Водитель хмурится, рукоять ножа все сильней упирается в бок. Она немного торчит из кармана, а Сергей тесно прижался.

— Я обещаю тебе самую яркую ночь в этой жизни.

— И я тебе тоже. Уверена, эта ночь станет незабываемой.

Машина замерла у подъезда. Сергей вышел, огляделся по сторонам. Питерский двор-колодец располагает к преступлениям. Сколько же судеб здесь изменилось навечно? Тьма. И сегодня изменится еще одна. Мне совсем не страшно, только очень хочется поскорей все сделать.

Альер

Моя мать умерла, в этом я нисколько не сомневаюсь. Она не могла бы бросить меня, отца, свои развлечения, балы, побрякушки всех сортов, титул королевы. Я точно знаю, кем на самом деле была моя мать — не княжной, не родовитой дамой, а великой лгуньей, мошенницей, и брак с отцом она заключила обманом. Такая женщина способна на многое. Исчезнуть не стоило бы ей никакого труда. Но я бы знал об этом! Как знал всегда и о многих других ее тайнах, о которых не догадывался даже отец. И ведь они любили друг друга, истово и нежно. Разве мать моя могла бросить отца?

И все же в руках у меня пузырек с ее личным вензелем. Буквы настоящего имени, данного моей матери от рождения, сплелись так тесно, что стали похожи на выдуманный вензель ее выдуманного рода, личный вензелёк мёртвой королевы.

Пальцы дрожат, я чувствую запах ее одежды, кожи, вижу перед собой платье со множеством оборок, тонкую талию, замурованную в строгий корсет. Слезы подступают к глазам. Здесь в эту секунду я вдруг осознал — все, что у меня осталось от прошлого, от дома, от блистательной судьбы, от родных — эта крохотная склянка, да мамин вензель. И он кажется мне родным, куда более ясным и близким, чем все ценности этого мира.