Книга Хозяйка волшебного дома. Книга 1, страница 133 – Мартиша Риш

Лео

Судно вошло в порт, опять скрипят старые мачты. В кладовой удивительно пусто. Берсерк исчез ещё утром. Пытается вымолить у капитана разрешение ступить на берег. Выйдет ли это у воина? Берсерки не способны молить. Хитрые лисы, бесстрашные, яростные. Посмотрим, как выйдет. Не хочу терять последнюю надежду. В душе таится предвкушение чего-то несбыточного, того, во что я уже и не верю. Мечтаю вернуть все, чтоб было как раньше. Чтоб мой увалень брат ходил из угла в угол по нашему замку, костеря на чем свет стоит торговцев и поставщиков, чтоб шуршали подолами платьев служанки, и золотистая пыль кружилась по моему кабинету в лучах расцветающего восходом несомненно счастливого дня.

Так уже точно не будет. И скорблю я сейчас вовсе не о себе, а о прошлом, к которому нельзя прикоснуться.

Не стоит подобным гневить всесильных богов, отвернутся, запрут в сундуках грядущее счастье, что может достаться мне. Каким оно будет, я пока что не знаю, но точно верю в то, что оно придёт в мои руки.

Верну себе имя, верну замок и земли. Вновь оседлаю коня. Выведу в море свою бригантину, может быть, куплю надел Глории. Будущее прекрасно, надо только лишь надёжно запереть за собой прошлое, чтобы оно не выманивало счастье грядущего.

И все же надежда тает, устало прикрываю тяжёлые веки. Тело ломит. Сколько на мне синяков? Ребро треснуло, на спине следы от тяжёлой плети. Пожалуй, мне и в бою с пиратским судном так не досталось. Ещё и магия заперта. Нет той силы, что способна быстро восстановить тело, унять ненадолго боль. Устал.

Скрипнули доски подгнившего трапа. Неужели берсерк спускается вниз? Так и есть. Вглядываюсь в его лицо, надеясь предсказать свое, нет, наше будущее. Только обо мне он бы хлопотать не стал, свою выгоду ищет. Хочет выжить, получить свободу и место при моем родовом замке. Получит. Выберемся отсюда вдвоем.

— Поднимайся! Потом полежишь, — нарочито грубый окрик не соответствует делу. Бережно он помогает мне встать, сует в руки корзину. Шепчет в ухо, — Поддавайся. Молчи и держись на ногах. Понял?

— Да.

— Свой гордый нрав показать сможешь позже, если нам удастся выбраться с корабля.

— Это не корабль, это дырявый таз со шваброй и вместо мачт!

— Теперь и сам знаю. Идём, — и уже куда громче, — Шевели ногами, хватит придуриваться.

Толкает в спину, ухватив за рубашку. Вроде и держит, по крайней мере, не позволяет упасть.

Вместе мы выходим на палубу. Команда вся в сборе. На меня смотрят с ненавистью. Ещё бы. Я же "украл" бочки их солонины. Не совсем понятно зачем, да и не сознался, но разве матросам объяснишь хоть что-то?

Я запинаюсь о доску, почти падаю. Хватка берсерка мгновенно слабеет. Он толкает меня к сундукам нашего груза, разворачивает к себе лицом и звереет. Глаза из зелёных становятся ярко-желтыми, надуваются все желваки на лице, губы искривляет оскал. Зверь. Та самая легендарная ярость берсерков. Та, о которой слагают легенды. Та, которую никто не смог описать. Ибо с яростью сурового воина лицом к лицу можно столкнуться только единственный раз в жизни. В последний.

На мое горло опускается рука недавнего друга. Отбиваться, скорей всего, бесполезно. Вижу, как напряжено все его тело. Но горло мое свободно? Пальцы он вдавил только в мышцы. Ни трахею, ни сосуды не тронул.