Книга Драконы и ведьмы, страница 45 – Мартиша Риш

— И я! — дружно загудела команда.

Кадет Серджо

Проснулся, словно вынырнул из мутного бреда куда-то на поверхность. Во рту невероятная горечь, сейчас бы попить воды. Где я? Лежу на мягком. Открывать глаза или послушать, что происходит вокруг? В комнате довольно свежо и прохладно, где-то чирикают мелкие птахи, значит, я все же на берегу. Чуть ноет скула, наверное, синяк. Вспомнились сильные пальцы, что закрывают нос, держат за подбородок. Точно, горечь от того, что мне что-то влили в горло. Нога не болит, почти и не мутит. Стало страшно так, что распахиваю глаза. Надо мной потолок, сам укрыт одеялом. Умом понимаю, что все, я калека, а хочется верить, что нет. Да и болело бы, наверное, или нет? Обезболили? Попытаться пошевелить ногой, если она ещё есть? А если нету, тогда что? Мысли в голове проносятся со скоростью поезда и так же мелькают ужасающие картинки перед внутренним взором. Бросает в холодный пот, набрался смелости, поджал пальцы на обеих ногах. Чувствую обе! Под больной и вовсе какая-то жесткая складка белья! Я цел! Даже смог немного согнуть колено. Отек еще есть, и довольно приличный, но колено хоть как-то сгибается! Слабость дикая, стоило только пошевелить ногой, как сразу заныло место накола и область рядом с ним. Болит, значит, жив, значит, есть чему заживать. И, самое главное, меня эти люди лечат. Хоть бы и с командой все обошлось. Капитан, кок, матросы, боцман и остальные, что с ними? Если уж меня положили в кровать и озаботились врачом, то и они, наверное, целы. Так ведь?

Рискнул осмотреться. Справа каменная стена, покрытая какой-то тряпкой со сценой охоты. Медленно поворачиваю голову обратно. Мне, конечно, значительно легче, но стоит только попытаться чуть повернуться, как перед глазами все начинает плыть и ехать в разные стороны. Кроме как башкой, ничем и не пошевелить толком. Неприятно почувствовать себя живой куклой в гостях у наемников. Хорошо, если вольют в горло то, что посчитают нужным, а если решат убить? Бред, хотели бы грохнуть, не стали бы лечить, а то, что дали мне лекарство — огромное спасибо. Знал бы тогда, что это антибиотик, охотно бы выпил сам.

Во рту все так же стоит неимоверная горечь, хорошо бы достать немного воды. Попытаться позвать кого-то? А может, рядом с кроватью оставили кувшин? Плавно-плавно повернул голову влево. Черт! Лечить меня, может, и будут, но вопрос — во что это встанет? Как и вопрос, что с мужиками?

Напротив моей кровати на тонкой циновке сидит, поджав под себя ноги в широких штанах, парень, примерно мой одногодок. Длинная белесая коса переброшена через плечо и смотрится очень ярко на фоне синей рубахи. Сам парень, кажется, придремал, откинув голову назад к стене и выставив вперед закрытое широким ошейником горло.

Куда я попал, куда все мы попали, что это вообще за место? Замок этот, наемники, короткий разговор на русском у берега Африки. Откуда они вообще знали, что я их пойму? В море все говорят на английском! А между собой они вообще гоготали на не пойми чем.

— Эй, можно воды? Пожалуйста.

Парень подпрыгнул от моего тихого голоса, ловко перекатился на колени. Снова подлетел и рванул ко мне. В глазах его вопрос и нотка страха, или мне показалось?

Споро он откинул мое одеяло, приподнял за плечи, подсунул подушки под спину. Выкатил поближе небольшой столик с разномастной посудой, обтер лицо какой-то тряпицей. Сунул к губам стакан все с той же серой дрянью, что и вчера. Пить ее, похоже, действительно стоит. Но горечь неимоверная, еле заставил себя проглотить. Парнишка одобрительно улыбнулся, дал запить уже чистой водой. А пить-то, оказалось, как хотелось. Затем парень достал откуда-то глубокую миску с теплым супом. Вот я дожил, кормят с ложки. И есть тоже очень хочется, и с каждой ложкой мне вроде как легче. Губы мне опять протерли.