Книга Похищение феи. Ночной и недоброй!, страница 209 – Мартиша Риш

Весь огромный зал полон драконов, и все они смотрят на нас. Зависть, злоба, одобрение, — чувства не скрыть на одетых в броню из шипов мордах.

Людовик надел на себя боевой доспех, лёгкий, как я понимаю.

Сталь нагрудника звенит, задевая за пояс. Сбоку у него висит меч. И мне до ужаса страшно. Оглядываюсь, чтоб взглянуть на лица служанок, на Марию Федоровну, но позади нас никого нет. И двери закрыты. Как же я сейчас до ужаса боюсь.

Медленно мы проходим между гостей, мимо их ощеренных морд. Людовик суров и надменен.

Впереди небольшой постамент и хрустальная чаша на нем.

— Просто опусти ладошку на дно и попытайся ухватить пальцами рыбку. Выловишь, хорошо. Нет, так и не страшно, — тихо говорит муж. К серебристой чаше мы подошли вместе. Она полна синей, непрозрачной воды. О каких рыбках вообще идёт речь?

Барон опускает туда руку первым. Я мельком отмечаю, как ходуном ходят мои дрожащие пальцы. И чтоб скрыть это, опускаю руку в жидкость следом за ним.

Тепло охватывает ладонь, поднимается вверх к запястью. Острые иголочки не больно покалывают кожу.

Никаких рыбок тут нет. Трогаю пальцами стены сосуда, провожу рукой рядом с дном. Нет ничего. Наконец просто делаю круговое движение, будто пытаюсь перемешать жидкость. Боль пронзает все пальцы. Выдергиваю руку скорей из воды.

Гости взревели, глядя на меня неотрывно. Я смотрю на свои пальцы и тоже недоумеваю. Пять разноцветных рыбок вцепились раскрытыми пастями каждая в свой палец. Даже на мизинце одна висит. И в ладонь тоже рыбка вцепилась.

— Сними с меня это! Людовик.

— Сейчас, — вынимает он из воды толстую жирную рыбину и кладет на алтарь. Там же не было такой. Да что рыбина, я и руки Людовика не чувствовала в воде.

— Скорее!

— Не тряси рукой, — тянется он за первой маленькой рыбкой. Уже отцепляя ее говорит всем гостям, — В руку моей жены намертво вцепилась удача, — первая рыбёшка с лёгким звоном опускается на алтарь, — плодородие, — за ней следует и вторая, — богатство, — третья звякнула, — она станет амулетом для нашего рода, — четвертая, — счастье, — опускается на алтарь хрустальная рыбка, — И благополучие нашего надела будет возложено в ее руки. Мне же досталось неимоверное счастье. Жирное и прекрасное.

На руках засветились синим татуировки. И на моей, и на руке Людовика, теперь уже моего мужа.

Гости спешат покинуть храм. Зал быстро пустеет. Остаёмся только мы вдвоем и наш сын. Малыш подходит, тычется мне в живот мордой. Глажу и только тут замечаю браслет, кое-как повязанный на его лапу. Сам по себе очень красивый, вот только бечевка все портит.

— Не налез, — хмурит брови сынок, — Папа был куда меньше в моем возрасте. И дедушка, кажется, тоже. Изгерд сказал, что крылья у меня слишком большие. И они ещё вырастут, папа.

— Будет проще летать. Идёмте в замок, мы опаздываем на праздничный ужин, нужно поторопиться и обязательно вымыть лапы, я помню.

— Руки. А они не вернутся больше, твои гости?

— Нет. Никто не посмеет даже взглянуть на мое сокровище до того дня, когда ты подаришь мне первенца.

— Первенец я! — надулся Джошуа.

— Ты первый в поколении. Это куда важнее. И замок со временем станет твоим. Другим моим детям достанутся иные наделы. Миров много, есть из чего выбрать.