Книга Отвергнутая жена, страница 65 – Мартиша Риш

Люция бросилась на крест священника, избавила себя от страданий тела, а барона обрекла на вечные муки. Никогда больше не будет он счастлив, все, что осталось от его жизни - Зенон. Единственный и любимый сын, который смотрит на этот мир широкими глазами Люции. Малыш рвет душу отца, взывает плачем к матери и не знает о том, что она его больше никогда не услышит.

Если бы только можно было отправиться за женой прямо сейчас! Бросить все, найти ее там, за чертой, вернуть сюда, Розен бы сделал это ни секунды не сомневаясь. Зачем только он решил поступить с Люцией так, как велел ему долг рыцаря? Зачем решил действовать по закону? Думал, что супруга его околдовала? Да пусть бы и так! Лишь с ней одной он был счастлив. То была настоящая любовь, вовсе никакие наведенные чары. Колдунья погибла, ее колдовство должно было схлынуть. Да только любовь к жене еще хлеще терзала сердце барона, разрывала, выкручивала и не было сил унять эту тоску, забыться.

Даже ради собственного ребёнка Розену не удавалось прийти в себя, он все так же сжимал в ладони прядку волос жены, вдыхал ее запах. Единственное, что осталось на память. Самое ценное из того, что он имеет окромя сына.

К барону подошло двое стражей, одного из них он узнал. Герберт! Иноверец, чужеземец, продажный пес войны, готовый биться за деньги по любую сторону от границы, ни чести у него нет, ни совести. Именно он подходил к оконцу темницы, именно он баловал жену разговорами, может, и похлеще что делал.

Тяжелые руки отца Паула придавили плечи барона, а затем приподняли голову вверх, развернули к себе.

- Отдай ее им, сын мой. Твою жену нужно омолить.

- Нет, - Розен как сумасшедший прижал к себе тело любимой женщины, стал баюкать. Впрочем, почему как сумасшедший? Тот, кто потерял любовь, и вправду теряет рассудок от горя.

- Отдай. Я стану молиться над ней до самой ночи.

- А потом? Бросишь ее на костер как велел кардинал? Нет, этого не будет! Я похороню жену рядом с замком! И плевать мне на закон! Ведьма или нет, она моя жена! - Была ею, - старик с великим сочувствием посмотрел в глаза Розена.

Он замешкался на секунду, будто хотел что-то сказать другое, раскрыть особую тайну. Будто бы имел власть над смертью. Розену почудилось, что вот-вот святой отец сознается в том, что жена жива и все, что случилось было обманом, чтоб отвести казнь от Люции. Ведь она дружила со стариком. Ради Люции Паул был готов на многое, покуда не узнал о том, что та ведьма. Да только сердце Люции больше не билось, не вздымалась ее грудь под ладонью и ресницы не трепетали.

- Не отдам.

- Не тревожь ее больше. И всем прочим не дай потревожить, - Паул склонился к самому уху Розена, - Мы похороним Люцию тайно, чтоб никто не смог найти ее могилу. Посреди леса. Откуда пришла, туда и уйдет. Птицы будут щебетать над ней. Так будет лучше, поверь мне. А пока, стражи отнесут ее тело в часовню.

Розен отвел прядь волос с лица любимой, задумчиво посмотрел на нее, поднял руку, поцеловал в ладонь.

- Забирай, - прохрипел он.

Барон чувствовал себя стариком, прожившим целую жизнь, а ведь ему не было еще и тридцати лет. Он опустил Люцию на расстеленный по земле куцый плащ стража, развернулся и побрел в замок.

Пустые комнаты, переходы, громадная оружейная – ничто не приносило радости, хоть каких-нибудь чувств. Барон метался будто зверь, которого заперли в клетке. Налетал на слуг, швырял бесценные вещи об пол, срывал с окон портьеры. К бесу все! Не имеет жизнь теперь смысла.