Книга Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок, страница 100 – Мартиша Риш

— Ты уверен, что к платью надевают именно ботинки, а не туфли? — Вера засомневалась и притопнула каблучком.

— Это ботильоны. Да, я абсолютно уверен. Ведьма всегда должна иметь возможность подняться в небо. Представь себе, что будет, если ты взлетишь на Таллере, а туфелька соскользнет с ноги и попадет кому-нибудь в лоб? Или напугает корову? Пробьет черепицу крыши? Только ботильоны и только на высокой шнуровке!

— Успокоил. И платье именно это? Я не понимаю, зачем нужен этот корсаж?

Сама себе Вера казалась одетой нелепо, если не сказать, вызывающе. Бюстгальтера нет, вместо него грудь поддерживает только корсаж, под него надета тонюсенькая рубашка из хлопка, можно сказать, пеньюар. Панталоны вообще неудобные, да и не особо приличные. На Земле нечто подобное можно приобрести только в магазине для взрослых. Две коротенькие штанинки с оборками по краю были привязаны к узкому пояску. И друг с дружкой их более ничего не объединяло — ни шовчик, ни вставка из ткани. Все самое интересное оставалось ничем не прикрытым*

Вере казалось, что вчера она была одета немного иначе. Впрочем, то платье которое носила Грета в деревне, вообще не имело под собой никакого белья, под ним нашлась только тонкая кружевная маечка. Потом, во дворце, Вера сама ничего не стала надевать под форменное платье, просто не сообразила, что и как закрепляется. Времени, чтобы сориентироваться не было, а спросить было не у кого. Да и корсажа ей вчера не принесли. Как-то было проще жить во вчерашнем наряде, не то, что сегодня. Чулки то и дело норовили сползти, если верить ощущениям, хотя на самом деле они тоже держались на завязочках, пришитых к корсажу. И все вместе смотрелось очень вызывающе и сексуально.

— Ты знаешь, что было между Гретой и Королем?

— Фамильяру запрещено пробираться в комнаты Короля. Даже сквозь ковер не подглядеть — сплошные защитные руны на стенах, — Азу вздохнул, — я знаю не больше других придворных. Повезло еще, что на кухне нет этих мерзостных рун и всегда можно стащить немного персиков, ну или апельсинов. Их я тоже очень люблю, — фамильяр облизнулся, проходящая мимо них женщина взяла за руку ребенка и учтиво поздоровалась с Верой.

— Может быть, она тебе что-то рассказывала? Повспоминай.

— Хозяйка никогда не была болтлива.

— Жаль.

— Но от нее потом долго пахло сладким печеньем и вафлями тоже. Король не всех угощает такими лакомствами. Мне Грета ни разу кусочка не утащила. Бессовестная! Не любила своего фамильяра, не то, что ты, — Азу легонько обвил хвостом ноги девушки. Та запнулась и чуть не упала, если бы не вовремя подставленная под ее ладонь голова фамильяра.

— Спасибо.

— А Грета стала бы ругаться, что я ее чуть не уронил. Ты совсем на нее не похожа. Добрая очень.

— Это хорошо или плохо?

— Это воспримут как слабость. Добрым быть вредно. Нервы портятся, а лечить их потом дорого. Только вафли и помогают. Ну, еще тыквенный сироп, конечно.

Впереди показалась каменная громада дворца. Вера ненадолго задержала взгляд на башенках — надо же, как высоко она взлетала верхом на драконе — и поспешила за своим фамильяром.

Коридоры, арки, полупустые залы. Придворные ей улыбаются. Дамы приседают в реверансах, мужчины учтиво кланяются. Вера отвечает полуулыбкой, девушка запыхалась, на щеках проступил неяркий румянец. Здесь все принимают ее за свою, за Грету. Разоблачения, вроде бы, не нужно бояться. Вот перед ней и заветная дверь, ведущая в королевские покои. Что за встреча ее ждет? Уж не начудила ли Грета и тут? Одного Солида было бы вполне достаточно в качестве внепланового ухажёра.