Книга Ведьма. Право на любовь, страница 104 – Татьяна Зинина

– Поначалу всё шло крайне паршиво, – поведал Брандис. – Я даже порывался уйти. Но потом мы поговорили с леди Лисалией наедине. Знаешь… я и не заметил, как минуло три часа. Она слушала меня, многое рассказывала о нашем с Таем детстве. Там было столько всего… очень жаль, что я этого не помню. Зато выяснил, как вернуть память. Думаю, твоя наставница сможет помочь.

– А может, мне самой попробовать? – предложила я со всей искренностью. И пока он не успел отказаться, добавила: – Знаешь, мне кажется, моя магия вообще не сможет тебе навредить. И я очень искренне её попрошу вернуть тебе воспоминания о детстве.

В свете тускло горящего над нами светового шарика лицо Брана показалось мне весьма озадаченным. Наконец, он кивнул.

– Только давай после инициации, – ответил Брандис с лёгкой провокацией в голосе.

Ну что ж, это справедливо. Хотя я была почти уверена, что у меня всё получится и сейчас. Но условие Брана приняла. К тому же, для меня это тоже хороший стимул для того, чтобы решиться на инициацию.

Может… завтра? Или лучше послезавтра. Интересно, а есть ли зелье, убирающее страхи? Мне бы сейчас оно очень пригодилось.

***

– Знаешь, а она мне всё-таки понравилась, – сказал Бран, разливая по кружкам лёгкое игристое. – Леди Лисалия, в отличие от герцога, куда мягче, добрее, проще в общении. И она не сомневается, что я её сын. Так и называет «сынок». Когда она это говорит, у меня что-то в душе переворачивается.

– А сам ты считаешь её мамой? – спросила я, с ногами забираясь в кресло.

– Да, – ответил он, не задумываясь ни на мгновение. – Чувствую, что она мне родная. Но назвать её так вслух всё равно что-то мешает.

Он подвинул стул ближе ко мне и сел напротив. На столе лежали остатки нашего ужина, Бран даже принёс шоколадные пирожные на десерт, но к ним мы решили вернуться чуть позже.

В комнате горел приглушённый свет, пузырьки игристого приятно щекотали язык, а вокруг царила атмосфера спокойствия и уюта. Раньше я ощущала подобное, только когда вся моя семья собиралась в гостиной у камина, но сейчас рядом с Браном в этой простой спальне на мансардном этаже общежития я вдруг почувствовала, будто оказалась дома.

– Я рассказал ей, чем занимаюсь. Признался, что вор, – продолжил Брандис. – Думал, после этого она от меня отвернётся, а мама неожиданно приняла мои слова. Сравнила меня со своим супругом. Тот, кстати, далеко не чист перед законом республики. По её словам, его до сих пор не осудили и не отправили на каменоломни только потому, что в этом случае для всех несогласных с политикой канцлера герцог Дартский станет символом сопротивления. Его арест породит волнения и может вызвать настоящий бунт, а это местным властям совсем не нужно. Вот и терпят его.

– А скажи, что самое дорогое ты крал за свою… карьеру, – спросила я с искренним интересом.

Он задумался, но ответил довольно быстро:

– Золотые слитки из сейфа одного барона. Их там было столько, что я едва смог унести. Килограммов пятьдесят, не меньше. А он даже стражей не вызвал. И всё потому, что золото досталось ему далеко не честным путём.

– И куда ты их потом дел? Это же огромные деньги! – воскликнула я ошарашенно.

– Отдал заказчику, – пожал плечами Бран. – Если бы взял оттуда хоть один слиток, мне бы потом от своих досталось. Корвин подобного не простил бы.