Книга Чёрный цветок, несущий смерть, страница 92 – Ксения Лисицына

И она снова оказалась права. Когда под утро девушка пришла в свои комнаты, то обнаружила Саркана в спальне. Младший принц с мрачной решимостью готовился устроить допрос.

— Я уже думал, что ты не вернешься, — мужчина сидел в кресле, скрестив руки и закинув ноги на чайный столик. Эта поза была весьма привычной для принца, но шестое чувство подсказывало, что он очень напряжен. И она знала причину этого напряжения. Как и тему разговора, что последует за этим до предела накаленным молчанием.

И она давно приготовилась, но всё равно где-то в глубине души трусила, будто в свой первый день в клане. Стараясь не показывать волнения, девушка сняла форменный пиджак, повесила его на спинку стула и неспешным шагом прошла к соседнему креслу, чтобы устроиться удобнее. Потянулась к барной стойке, чтобы налить себе чего-нибудь крепкого. Она вот уже больше суток находилась на ногах, и действие укрепляющей настойки подошло к концу, принося с собой усталость и головную боль. Резинка, крепко стягивающая хвост на макушке, пала смертью храбрых, освобождая рассыпавшиеся по спине локоны и принося частичку желанной свободы.

— Будешь? — кивнула принцу на свободный бокал.

— А давай, — на выдохе промолвил Саркан, протягивая руки к бокалу. — Я, конечно, уже много выпил на балу и пока ждал тебя. Но, похоже, недостаточно, чтобы забыть обо всём, что произошло на приёме. Плохо, что нельзя списать всё на пьяный бред и галлюцинации.

Девушка хмыкнула, вертя гранёный бокал пальцами. Самой начинать тяжёлый разговор не хотелось. Её б воля, и дальше бы бегала от него. Но мужчина был не из тех, кто откладывает неприятную беседу в долгий ящик, предпочитая все возникающие проблемы решать в скором времени по мере возможности.

— Герцогиня Эксетер? Серьёзно? — злая ирония сорвалась с его губ. — Наверно, ты вдоволь насмеялась, водя меня за нос. Да, Мэл? Весело было парнем прикидываться? — Чем больше она молчала, не спеша отвечать на обвинение, тем больше раздражался младший принц. Слушала, стараясь не встречаться глазами, периодически отпивая горькую жидкость из бокала. Боюсь, узнай кто из придворных дам, что новоявленная герцогиня прикладывается к бутылке слишком крепкой для приличной дамы, её щёки и уши не переставали бы краснеть.

— Знаешь, за эти дни мы с начальником управления сблизились. Но ты и сама в курсе. Настолько, что я подумал, а почему бы не принять этого парня? Он ведь неплох. Верен моему отцу, помогает разобраться с его проблемами, меня спас всё-таки. После моей болезни, я чувствовал такое опустошение, что не хотелось абсолютно ничего. Закрылся в своей комнате, чтобы не притворяться, что со мной всё в порядке. Потому что это не так. Ты знала, что я был менталистом? Нет? Да уже в прочем не важно. Моей магии больше нет. Знаешь, каково это проснуться однажды, восстановиться, попробовать чаровать и не чувствовать ничего? Это пытка, Мэл. Сидеть несколько дней в комнате безуспешно пытаясь призвать дар, но не получать даже маленького отклика. Я так зациклился на его потере, что перестал осознавать время, пока однажды не услышал шум из тренировочной комнаты. Пошёл на звук, а там ты, такой сосредоточенный на мишенях, но в тоже время совсем потерянный. Как я. Я видел в тебе себя, Мэл. Мне даже легче стало. А когда уж ты мне навалял, словно бесконечная тоска, сжимающая моё сердце последние несколько дней, вдруг отступила под действием искреннего смеха несуразного паренька. Пикировки, насмешки, подколки — оказались хорошим лекарством. Мне так легко было рядом с тобой. Думал, вот, наконец, нашёл друга, родственную душу. Но, видимо, не в этой жизни, — злой тон сменила безмерная печаль, отпечатавшись хмурыми складками на лбу молодого человека. — Отец знал?