Книга Девушка с Острова Ураганов, страница 7 – Ксения Лисицына

Большая двуспальная кровать под балдахином, комод, письменный стол, платяной шкаф, маленькое, но очень уютное кресло. На тумбочке рядом с кроватью была разложена коллекция ракушек, а в нижнем ящике комода хранились «сокровища» — разные интересности, которые вынесло на берег море. Афира взяла маленькую витую ракушку, самую первую которую она нашла и положила в нагрудный карман куртки. Пусть будет её талисманом на удачу.

Потом, стараясь не поддаться эмоциям, решительно вышла на лестничную площадку, спустилась вниз и, не оборачиваясь, пошла прочь от дома. Было ещё одно место, куда ей нужно успеть перед отплытием.

Иоланта Вензелос была ведьмой. Она жила в развалинах старого замка на берегу и не очень-то нравилась лэтанам. Афира никогда не понимала почему. Сама она с детства обожала Иоланту, но, чем старше становилась, тем больше подозревала, что дело не в личной неприязни. То, что она подслушала, позволяло предположить конфликт между лэтанами и ведьмами, произошедший много-много лет назад. По крайней мере, они не пытались препятствовать дружбе Афиры с Иолантой, и она была им за это благодарна.

Афира увидела Весту — соколицу фамильяра ведьмы — ещё на полпути к замку. Издав громкий крик, птица на всех парах припустила вперёд, должно быть, чтобы предупредить хозяйку о приближении гостьи.

И действительно, Иоланта встретила её на крыльце. Белые волосы с чёрными кончиками были собраны в узел. Афира помнила, как та объясняла ей, что все ведьмы и ведьмаки рождаются с чёрными волосами, но в течение жизни они белеют и одновременно с этим уходит магическая сила. Когда волосы ведьмы становятся полностью белыми, это значит, что в ней не осталось ни капли магии.

Иоланта никогда не говорила Афире своего точного возраста, но та знала, что ведьме уже перевалило за восемьсот. Лэ как-то сказала, что продолжительность жизни у тех «в пределах тысячи лет». Значит, сама Афира, скорее всего, умрёт от старости раньше Иоланты. Иногда это казалось ей нечестным: она жила среди бессмертных существ и ведьмы-долгожительницы, а ей самой в лучшем случае отведено лет сто тридцать. Успокаивало, пожалуй, только то, что люди жили ещё меньше.

— А я всё думала, достаточно ли ты умна, чтобы зайти ко мне перед отплытием, — усмехнулась Иоланта. — Хорошо, что зашла. Я хочу тебе кое-что подарить.

Афира нахмурилась. Она просто зашла попрощаться — в горячке сборов совсем забыла о старой ведьме.

— И что же ты мне подаришь? — Настороженно спросила она.

Валла и Лэ всю жизнь повторяли ей, что с ведьмами нужно держать ухо востро. И пусть Иоланта всегда была добра к ней, Афира и сама чувствовала — есть в ней что-то коварное и даже немного злое.

— Фамилию и новую жизнь, — ведьма щёлкнула пальцами и рассмеялась, увидев растерянное лицо Афиры. — Ты ведь и не подумала, что они тебе нужны, верно, девочка? Ничего-то ты не знаешь о людях, как же будешь выживать на Сосновых Островах, одна-одинёшенька?

Афира вздохнула.

— Никто из лэтан не видел людей уже сотни лет, они тоже ничего не знают. У кого ещё здесь я могу спросить?

Иоланта изогнула бровь.

— Ну а я?

Афира покачала головой.

— Ты же тоже уже почти триста лет не покидала остров, сама говорила.

— Я-то остров может, и не покидала, — усмехнулась ведьма, — а вот она да.

Иоланта кивнула на довольно заклокотавшую Весту. Афира нахмурилась ещё сильнее.