Книга Хумай, страница 12 – Алсу Флюровна Исмагилова

– Ах, отец! Прости меня, пожалуйста! Я поняла свою ошибку! Больше за пределы нашей страны я не полечу, я обещаю тебе.

Падишах Самрау подошел к ней, взяв Хумай за подбородок, заглянул в ее глаза и тихо произнес:

– Я верю тебе, Хумай. Надеюсь, так оно и будет.

И, пожелав ей спокойной ночи и в одно мгновенье перевоплотившись в лебедя, улетел.

Хумай же долго сидела у окна, прислушиваясь к ночной тиши, которую время от времени прорезал крик одинокой выпи, что поселилась с недавних пор на болоте, находящемся недалеко от стен дворца. С ее волос, распущенных и причесанных, лился мягкий свет, перекликающийся со светом яркого месяца, который медленно плыл по темному небу.

Проснулась она от того, что солнечный луч нежно щекотал ее лицо, и с удивлением обнаружила, что уснула в неудобной позе, сидя у окна. Хумай улыбнулась лучу и протянула руку к солнцу, что уже вовсю освещало землю.

– Мама… – прошептала она. – Здравствуй, мама.

На минуту ей захотелось прижаться к матери, ощутить ее пульсирующее тепло, почувствовать, как она гладит своими горячими ладонями ее волосы. Но для этого нужен Акбузат, а она была не готова к встрече с ним. К тому же, она боялась, что Акбузат может ринуться в затерянный край мстить обидчикам.

Вспомнив о нем, Хумай вздохнула. В последний раз они виделись 3 луны тому назад, и ей очень хотелось вызвать его с небес, где он проводил всё свое время, чтобы отправиться на нем к матери. Но чувство вины, усилившееся после вчерашнего разговора с отцом, вновь неприятно защекотало ее в груди, и она решила оставить обе встречи до лучших времен.

Хумай еще какое-то время поиграла с солнечным лучом, который весело перепрыгивал с одного её золотистого локона на другой, но потом, умывшись, надела широкие штаны, длиннополую рубаху белого цвета с оборками по подолу, сверху которой повязала нагрудную повязку и фартук и накинула на себя черный шелковый елян, расшитый разноцветными нитками и украшенный позументами. После этого Хумай обулась и только затем причесала свои волосы в две косы и повязала на лоб ленту, оттороченную монетами.

Выйдя в главный зал, она никого в нем не обнаружила. В задумчивости она постояла некоторое время, раздумывая, куда бы направиться, как вдруг из открытого окна послышался заливистый смех. Хумай с интересом выглянула и увидела, что на заднем дворе репетируют танец девушки. Среди них была и Айхылу, которая, увидев ее, приветственно замахала, предлагая присоединиться к ним. Хумай, улыбнувшись, кивнула ей и вышла к ним из дворца. Девушки стояли в шахматном порядке в два ряда, все они были одеты в одинаковые светло-зеленого цвета платья, сверху которых были накинуты черные бархатные еляны, на груди у них красовались монисто, на головы были повязаны ленты с монетами, точно такие же, какую повязала себе Хумай.

– Чем вы занимаетесь? Репетируете новый танец? – спросила она.

– Да, – закивали девушки. – Мы разучили песню о любви девушки и батыра, и хотим исполнить эту историю в танце. Будем танцевать его на Сабантуй.

– Присоединяйся, Хумай! – воскликнула Айхылу. – Ты даже одета почти как мы, только рубаха белого цвета, так что будешь девушкой, как раз она в свадебном наряде должна танцевать.

– Не успела я прийти, а вы мне уже главную роль приготовили! – улыбнулась Хумай. – Ну а кто исполняет роль батыра?