Книга Рожденные водой, страница 173 – Виктория Павлова

* В. Гюго

** К.Гельвеций

Апрель-июнь 1991

Эштон вела машину нервно, то резко газуя, то резко нажимая по тормозам, крутила руль, будто метала ножи — внезапно. Дэша бросало туда-сюда по сиденью, пару раз он даже приложился правым виском о переборку. Мать отдала ей свою старую «Хонду» для практики, и Эштон старалась изо всех сил — повезла Дэша развеяться. Включила радио, открыла все окна и гнала по хайвею в сторону каньона Уилломоу. На днях выяснилось, что сестра очень хочет там побывать.

Дэшу машину никто не дарил. Как-то негласно сложилось, что он один никуда поехать не мог, только с сестрой или матерью. Он стал заменой Эйзел — вечно сидящим дома медиумом, у которого всегда можно узнать, где объявились русалки. Его это не возмущало и вообще никак не трогало, он и так не хотел никуда ходить и ничего делать. У него просили координаты — он давал, а остальное требовало усилий, которые он не хотел прилагать. Он хотел лишь одного — чтобы его оставили в покое.

Довольная Эштон попыталась прямо на ходу открыть бардачок, и машину занесло вправо.

— На дорогу смотри! — испугался Дэш. — Давай я сам. Что ты хочешь?

— Достань карту. Надо найти мотель.

По дороге к мотелю, как и все предыдущие часы, Дэш старательно ни о чем не думал. Это всегда помогало. Он сосредоточился на музыке, вслушиваясь в каждый аккорд так усиленно, что в конце концов мелодия начала рассыпаться на отдельные ноты и походить на какофонию. Пока он не услышал, о чем поет Брюс Спрингстин. Тогда он попытался выключить радио, но Эштон не дала. Пришлось слушать о страстном желании подойти к реке и провести там время. В воображении у Дэша крутились лодки. Почему они такие хрупкие? Дно разъедает соль или водоросли, ты ступаешь туда, и оно проваливается, а потом, вместо того чтобы приятно провести время, ты тонешь.

Дэш вцепился правой рукой в дверцу машины. По спине и вискам тек пот, мелко дрожали пальцы. Перед глазами завертелась картинка: он падает в воду, бьет руками по поверхности, но ухватиться не за что, вокруг пузырьки и пена, последний скудный вдох похож на предвестника агонии. Все глубже и темнее. Небо исчезает. Боль в груди. Конец.

Когда они остановились у мотеля, — длинного одноэтажного здания, утыканного дверями, — Дэш вышел из машины весь мокрый, будто и вправду побывал в воде.

В номере Эштон сразу засела за телефон. Не так давно она начала встречаться с парнем из параллельного класса своей школы — капитаном футбольной команды. Его звали Роб Тини. Самое интересное, что в классе Дэша тоже был парень с таким именем, и из-за него у старшеклассниц вечно случались неприятности: их родители то заставали своих дочерей с ним ночью на заднем сиденье машины, то находили у них наркотики, которые дал им Роб, а то и вовсе обнаруживали Роба в постелях своих дочерей. Эштон встречалась с другим Робом Тини, но так как Дэш никогда его не видел, а за именем навсегда закрепился запашок пошловатого смеха и мерзкой ухмылки, то на том конце провода он видел «своего» Роба Тини. Из-за этого разговоры сестры по телефону казались ему нелепыми — сестра и такой мерзкий типчик вряд ли бы нашли общий язык. Мать новое увлечение Эштон не поддерживала, но сестра впервые в жизни ее не послушалась и отстояла свое право на личную жизнь. Эштон ворковала в трубку, и Дэш ушел прогуляться, получив наказ не уходить далеко.