Книга Рожденные водой, страница 78 – Виктория Павлова

После того как мать все же дошла, кажется, в первый или во второй раз в жизни, до администрации, директор начал посматривать на него как-то странно. Выражение в его глазах неприятно походило на жалость. Мать, в свою очередь, в своей бесстрастной манере изложила, каким ничтожеством Дэш будет, если не возьмется за ум. Какое-то время это, взяться за ум, даже получалось, но репутация у него уже сложилась — учителя привыкли видеть в нём лентяя и прогульщика, соученики — драчуна. Мать слишком часто отсутствовала, чтобы присматривать за ним, а Эйзел больше волновали больная спина и готовка ужина. Постепенно всё вернулось в прежнюю колею. У Дэша завелась парочка дружков, с которыми он попивал пиво и обсуждал девчонок, просиживая на стадионе и на пустыре за кинотеатром.

Он старался не пересекаться с родными. Стоило их увидеть, и его охватывала злость. Они тоже не горели желанием с ним общаться. Во время материнских командировок он совсем расслаблялся. Эштон уезжала теперь вместе с матерью, Эйзел просиживала у себя или на кухне. Дом оказывался в распоряжении Дэша. Он огрызался на бабку, когда она пыталась остановить его от разорения семейной копилки в виде белого медведя, приходил хоть под утро, приводил ночью друзей, они включали музыку и шумели, пили пиво и даже покуривали сигареты прямо в комнате. Впрочем, когда мать была дома, ситуация не сильно менялась. Она выслушивала жалобы бабки и роняла нечто вроде «не хами бабушке» или «перестань так себя вести». Её интонации действовали на него сильнее, чем слова. Они были как ушат холодной воды.

Единственный человек, с которым Дэш был бы не прочь поговорить — отец. Поговорить он хотел бы с таким отцом, какого себе выдумал. Но тот произнес бы то, что хотел Дэш, и это ничего бы не изменило. А вот отец настоящий…

Попытки порыться в ящиках и на дальних полках и найти какие-то, хоть минимальные улики, которые подсказали бы что-то о человеке, который причастен к появлению Дэша на свет, не привели ни к чему. Никаких помятых открыток, подписанных чужим именем, никаких памятных сентиментальных сувениров, которые намекнули бы на плохо кончившийся роман или развод. Вообще ничего. В голове Дэша складывались и рассыпались версии, как цветные кусочки в калейдоскопе. Его отец — серийный убийца, запертый в одной из тех неприступных психушек, которые показывают в триллерах; его отец — бандит, управляющий жестокой шайкой и перерезающий горло подельникам каждый вторник; мать крутилась в юности в очень темных кругах и в итоге влипла; мать сдала его отца полиции или ФЦР и потому-то теперь они и живут так странно, потому-то и переехали, ведь именно так происходит с теми, кто попадает в программу свидетелей; его мать — агент под прикрытием, она была вынуждена крутить с криминальным боссом и родить сына с насквозь гнилыми генами. И тот мужик, что едва не убил мать на детской площадке, то, как она пошла за ним, — наверняка это кто-то, подосланный его папашей, шестерка для грязной работы или сокамерник. Всё сходилось. Вероника — наверняка мамин куратор. Ну или самая поганая версия — мать просто когда-то изнасиловал полный отморозок.

Все эти версии объединяло одно — они совсем не располагали к тому, чтобы стараться что-то изменить. В конце концов, если он отпрыск чудовища, то его сущность всё равно даст о себе знать.