Книга Рыцарь для Железной леди, страница 104 – Ксения Винтер

– Зачем? – наконец-то я получила возможность задать все интересующие меня вопросы. И я не собиралась её упускать. – Я никогда не просила ни Ричарда, ни тем более его семью защищать меня. Я сама в состоянии о себе позаботиться.

– Я очень сомневаюсь, что вам под силу дать отпор вампиру, – в голосе Генриха слышалась неприкрытая ирония.

– Однажды мне это уже удалось, – с вызовом бросила я, впившись взглядом в лицо собеседника, тщательно отслеживая малейшую реакцию на свои слова. – А ведь мне тогда было всего двенадцать.

– А вы не допускаете мысли, что справились тогда исключительно потому, что в мои планы не входило оставлять после своего ужина два детских трупа? – острым, как скальпель хирурга, голосом осведомился Генрих.

– До вчерашней встречи с вами я вообще старалась не думать лишний раз о той ночи, – я испытала иррациональное удовлетворение от того, что Генрих так легко вспомнил нашу первую встречу, хотя и прошло целых восемнадцать лет. – Однако лучше поздно, чем никогда?

– И что же вы надумали? – в глазах напротив вспыхнула искорка интереса.

– Что, если бы вы хотели, то легко могли убить нас с братом тогда. Но почему-то не сделали этого.

– Потому что я не убийца, – сказал, как отрезал. – Да, я, так же как и все вампиры, пью человеческую кровь – без этого нам просто не выжить. Но мы не убиваем ради еды, это бы привлекло к нам слишком много внимания.

– Вы просто отлавливаете случайных прохожих, пьёте их кровь, а затем стираете им память, – мне вспомнился вечер в “Золотой грации”, о котором Света, ставшая закуской Марко Чорана, не помнила ровным счётом ничего. – Что ж, это звучит, конечно, отвратительно, но, кто я такая, чтобы судить? Полагаю, обладатель мяса, которое я скоро буду есть, тоже не горел желанием стать стейком. А ваш подход даже в какой-то степени гуманный.

Генрих ничего на это не ответил. Кроме того, в этот момент к нам подошёл Николай, неся на подносе две тарелки с горячим.

Не чудовище

На некоторое время воцарилось молчание, нарушаемое лишь стуком приборов и негромкими разговорами за соседними столиками. Причём молчание это не было напряжённым или гнетущим, совсем нет. Казалось, что всё необходимое уже сказано, и в дальнейшей беседе нет необходимости.

Еда оказалась, как и сказал Генрих, вполне приличная, я бы даже сказала вкусная. Впрочем, учитывая, что за весь день я успела съесть лишь несколько крекеров и выпить две чашки чая, я могла бы съесть даже подгоревшую резину, если её полить кетчупом.

Неожиданно у меня из рюкзака донёсся зычный голос Тиля Линдеманна, во всю мощь своих лёгких орущего “Nein” – этот рингтон у меня стоял на один единственный контакт, поэтому я, мысленно застонав, поспешно отложила в сторону приборы и приняла звонок.

– Добрый вечер, Георг Виландович, – бодро проговорила я в трубку.

– Очень надеюсь, что у тебя он добрый, Александра, – ворчливо отозвался на моё приветствие Георг. – Потому что у меня он препаршивейший, поскольку вот уже который день я не могу дождаться от тебя эскизов к последнему роману Ричарда. Александра, это уже ни в какие ворота не лезет!

– Вообще-то я вчера привозила вам эскизы и полдня просидела в вашем кабинете за их доработкой, – напомнила я. – И не надо пыхтеть мне в ухо. Георг Виландович, вы прекрасно знаете, что иллюстратор – не моя основная профессия. У меня есть более важные дела, чем сутки напролёт выполнять все ваши капризы. Если что-то не нравится – милости прошу, ищите другого иллюстратора. Хотя, подождите, вы не можете этого сделать, потому что Ричард упёрся рогами и не хочет работать ни с кем, кроме меня.