Книга Сиреневая госпожа поместья Лундун, страница 21 – Ксения Винтер

— Да, — сузив глаза, я наградила лекаря недовольным взглядом. — Я хочу с тобой поговорить.

Чатьен Васт повернулся к Чале и строго велел: «Выйди».

Ослушаться его девушка не посмела. Низко поклонившись сначала мне, а затем и лекарю, Чала поспешно покинула комнату, бесшумно закрыв за собой дверь.

— Это было жестоко, — сухо заметила я, откидывая тонкое одеяло в сторону, совершенно не смущаясь того, что остаюсь перед лекарем в одном полупрозрачном ночном платье. В конце концов, чего он там за это время не видел?

— Это было твоё желание, — напомнил тот, сохраняя привычное арктическое спокойствие. Просто мраморная статуя, а не человек.

Я послала ему укоризненный взгляд.

— Я не этого хотела.

— Тебе нужна была служанка, чтобы говорить с ней, — голосом Чатьена Васта можно было заколачивать сваи. — Я выполнил твоё желание.

Я недовольно поджала губы: в дальнейшем споре не было никакого смысла. Что бы я ни сказала, этот упрямец всё равно не изменит своего мнения.

— Ты не научил меня с ней говорить, — напомнила я после небольшой паузы. — В моём мире нет слуг.

При упоминании моего мира лекарь привычно нахмурился и послал мне предупреждающий взгляд, который я благополучно проигнорировала. Мы всё равно были одни, и я говорила достаточно тихо, чтобы даже если служанка осталась подслушивать под дверью, ей ничего бы не удалось разобрать.

— Слуги нужны, чтобы выполнять поручения, — ровным голосом проговорил Чатьен Васт, в этот раз не став заострять внимание на моей вопиющей неосмотрительности и легкомысленности. — Отдавай приказы — этого достаточно.

— Никаких правил на этот счёт? — я даже удивилась. За время общение с лекарем мне показалось, что в этом мире урегулировано абсолютно всё вплоть до того, как часто и глубоко человек должен дышать.

— Никаких.

Это меня немного успокоило.

— Хорошо.

Обречённо вздохнув, я повернулась к двери и, немного повысив голос, позвала: «Чала!»

Дверь тут же открылась, и девушка поспешно вошла в комнату, замерев в паре шагов от меня с низко опущенной головой. Мне крайне не понравилось её заплаканное лицо — подобная реакция на простую просьбу выйти мне показалась странной.

— Я хочу помыться, — стараясь, чтобы голос звучал уверенно, сказала я. — Подогрей и принеси воду.

— Да, Сиреневая госпожа.

Получив чёткий приказ, девушка заметно оживилась и опрометью бросилась его исполнять

— Почему она плакала? — дождавшись, пока её шаги стихнут, спросила я у своего надсмотрщика.

— Что ты ей сказала? — вопросом на вопрос ответил тот.

Я неопределенно пожала плечами, за что получила очередной недовольный взгляд мужчины — старые жесты то и дело прорывались, как я ни старалась от них избавиться.

— Всего лишь попросила уйти.

— Ты так и сказала? — уточнил Васт. — Уйди? Не выйди, а уйди?

Теперь настала моя очередь хмуриться.

— Да, — подтвердила я после короткой заминки. — Я неправильно сказала?

— Для слуги слово «уйди» означает «ты не справился со своими обязанностями, уйди и не возвращайся», — спокойно объяснил лекарь. — Для любого слуги это равносильно смерти. Потеряв работу, он не сможет найти другую — никто не примет на службу человека, которого выгнали. Считается, что он непригоден для работы.

— Жестоко, — заметила я. — А если сказать выйди?

— «Выйди», означает «оставь меня, сейчас я не нуждаюсь в тебе, но когда ты понадобишься, я тебя позову».