Книга Сиреневая госпожа поместья Лундун, страница 62 – Ксения Винтер

Махас оказался чем-то наподобие рагу из непонятного продолговатого овоща насыщенного оранжевого цвета, по размеру и форме напоминающего кабачок, однако имеющего более рыхлую текстуру, картофеля — да, здесь есть моя любимая картошка! — и мелких тёмно-коричневых корнеплодов, с которых я под чутким руководством Чалы снимала кожуру, а затем нарезала их тонкими ломтиками.

Пока Чала сервировала стол в гостиной, я позволила себе заглянуть в крохотные комнатушки возле кухни. Как я и ожидала, служанка заняла одну из них, обозначив своё присутствие в ней тем, что поставила вещмешок на кровать.

— Чала, ты не будешь жить в той комнате, — безапелляционно объявила я, выйдя в гостиную. — Выбери спальню наверху.

Девушка резко выпрямилась и растеряно посмотрела на меня.

— Шиануся, но наверху ведь комнаты для гостей, а я всего лишь служанка.

— И что? — перебила я её. Скрестив руки на груди, я придала лицу максимально строгое выражение и прямо посмотрела в глаза девушке. — Я хочу, чтобы ты жила на втором этаже. Вдруг мне станет плохо? Снизу ты даже не услышишь мой крик.

Это объяснение звучало вполне правдоподобно, хотя и было максимально далеко от истины. Мне просто было неприятно, что Чала будет жить в крохотной каморке, по размеру больше соответствующей кладовке, а не чьей-то спальне. Гостей я всё равно принимать не собираюсь. Во всяком случае, не в ближайшее время.

— Как прикажете, Шиануся, — Чала отвесила мне низкий поклон. С огромным трудом удержавшись от кивка, я перевела взгляд на стол, сервированный на одного человека, и нахмурилась.

— Чала, с этого дня ты будешь есть со мной, — спокойно сообщила я. — Принеси приборы для себя.

— Госпожа! — вот теперь на лице девушки отразился самый настоящий испуг, а голос безобразнейшим образом дрожал, словно она собиралась немедленно разрыдаться. — Так нельзя! Слуги должны есть на кухне.

— Мне не нужна служанка, — отрезала я, решив, что стоит обозначить суть наших отношений сразу, чтобы потом не возникло недопонимания. — Я хочу иметь друга. Человека, который будет поддерживать меня в трудную минуту и помогать. Который выслушает и даст совет. С которым можно разделить не только трудности и печали, но и радость.

Я намеренно выдержала паузу, давая Чале возможность осмыслить услышанное, после чего продолжила:

— У меня плохой характер. Я могу обидеть и даже не заметить этого. Однако о своих друзьях я привыкла заботиться, — наверно, подобное заявление из уст шестилетнего ребёнка звучало смехотворно, но мне было плевать. — Мои друзья не живут в каморках и не едят на кухне. Мои друзья не называют меня госпожой, — я сделала ещё одну паузу. Чала смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых блестели непролитые слёзы. Однако этот взгляд… в нём не было страха. Только искреннее восхищение с налётом лёгкой неуверенности и сомнения. — Я защищаю своих друзей. Мои друзья защищают меня. Всё, что происходит между мной и моими друзьями — хорошее или плохое, — остаётся между нами.

«Мне не нужны соглядатаи в собственном доме, — мысленно добавила я. — Если Чала останется, она должна быть на моей стороне и служить только мне».

Внутренне подобравшись и сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, я спросила, твёрдо глядя в серо-зелёные глаза девушки: