Книга Медь и серебро, страница 48 – Наталья Медведская

Захара потрясло сказанное Ольгой. Его мать, сидя на стуле, тихо плакала. Он ведь сомневался в её словах. Он потребовал от жены сказать, что ещё она скрывает? Но та отказалась отвечать наотрез, раскричалась, стала обвинять Ольгу. Гаранина усмехнулась, ткнула пальцем в сторону трюмо.

– В шкатулке с бижутерией лежит лекарство, его вы и давали свекрови. На это указал Дух ненависти, не думаю, что эти таблетки полезны бабушке.

Захар хотел открыть шкатулку, но Валентина вырвала её из рук. Только вот не удержала, и все посыпалось на пол. Среди серёжек, цепочек и колец лежала коробочка от какого-то лекарства. Захар прочёл название: Аминазин. Жена билась в истерике, уверяя, что ничего не давала свекрови.

Мария с торжеством на лице поглядела на Фёдора Ивановича.

– Как Ольга могла узнать о лекарстве? Знаете, что такое Аминазин? Им лечат шизофрению, он опасен для пожилых. Но дальше круче. Гаранина заявила, что свои обязанности выполнила, у неё нет времени ждать, когда истерика у Валентины закончится. Если он хочет узнать остальную правду, то пусть хорошо подумает. Эта правда может стоить ему семьи. Если он выберет незнание, то она промолчит. И добавила: его жена сознаваться не собирается, а значит, голодные духи возвратятся.

Захар стал умолять девушку ничего не скрывать. Ольга нехотя согласилась. Короче, она сообщила: младший сын не его крови и парень это знает – Мария вздохнула. – Для Захара это был удар. Жена не только над его матерью издевалась, кормила её вредными таблетками, так ещё изменяла ему. Он выяснил: младший сын покрывал мать, общался с настоящим отцом и часто с ним виделся. Вот скажите дорогие родственнички, как, не имея дара, Ольга могла бы всё это узнать? Да брак Захара развалился, он лишился жены и одного сына. Но разве лучше жить во лжи? Поэтому я ей верю. Если она обвинила Киру Тимофеевну в убийстве, значит так и есть. Теперь надо думать, как поступить.

Федор Иванович пробормотал:

– Если выбирать из двух зол меньшее…

Ева Иосифовна перебила мужа:

– Не забывай, выбирая из двух зол меньшее, всё равно выбираешь зло. Если Ольга права, а я предчувствую так и есть, Кира должна ответить за содеянное. Я больше не рискну сесть с ней за один стол, вдруг она решит, что я тоже лишний элемент и нальёт мне чайку с чистотелом или стрихнином. Невозможно после такого ей доверять, да и просто общаться не получится. Если всё подтвердится, Киру ждёт порицание. Семья должна её отвергнуть. Это для неё будет самым страшным наказанием, похуже тюрьмы.

Фёдор Иванович оглядел семью.

– Завтра поедем к ним и прямо зададим Кире вопросы.

Мария Сергеевна не согласилась с ним.

– Почему завтра. Сегодня. Разве после таких новостей кто-нибудь заснёт этой ночью? Собирайтесь. Не думаю, что в шесть вечера они уже улеглись спать.

– Машенька, может всё-таки завтра? – У Олега Фёдоровича голова пухла от новостей, ему хотелось отложить объяснение с родственницей.

Отбросив вязание, Ева Иосифовна решительно поднялась на ноги.

– Едем!

Старший сын главы клана Елагиных восьмидесятилетний Дмитрий Иванович в своё время удачно купил трёхкомнатную квартиру в Анапе в старом дряхлом доме. Дом попал под снос, им выделили другую квартиру улучшенной планировки на Высоком берегу. Главной её ценностью были не большие комнаты, а огромная лоджия с видом на море. Вот и сейчас покачиваясь в кресле, Дмитрий Иванович любовался закатом: голубовато-розовыми волнами, последними лучами солнца, ныряющего в воду. С моря дух прохладный ветер, напоённый свежестью, запахом соли и водорослей. Всё бы ничего, но в последние месяцы, особенно, когда он находился в доме матери, его накрывало хандрой, чёрной тоской и каким-то бессилием. Здесь в квартире полегче, но время от времени он тоже проваливался в депрессивное состояние. Оглушительно заверещавший дверной звонок заставил его вздрогнуть.