Книга Хозяйка Забытой Академии, страница 7 – Алена Ягинская, Леся Рысёнок

Открыла снова. Призрак продолжал смотреть, не мигая. С участием. Еще и вздохнул.

Нет, не побочка, похоже, я без сознания. Плохо, сама могу и не выйти из комы. Но нельзя сдаваться, надо попытаться позвать на помощь.

Снова моргнула и почему-то сказала:

– Добрый день.

– Ну кому как, – отозвался полупрозрачный силуэт бородатого мужика в одежде, как в исторических фильмах. Потом взмыл в воздух, сделал кружочек под потолком и опустился рядом со мной на табурет, став вполне таким видимым. Еле поборола искушение потрогать его, чтобы понять плотный он или нет.

Заодно оценила, что доброго в нашем с ним положении на самом деле нет, и согласилась:

– Да, вы правы. У меня тоже как-то день не задался. Полагаете, я умерла или просто в коме?

– Нет, тебя сюда Создатели закинули, – покачал головой старик, рассматривая меня. – Видимо пошутить решили.

Ну да, шутки, розыгрыши, пранки. Хэллоуин же. Но для наших учеников это как-то чересчур. Чаще всего розыгрыши у деток выходят однобокие, довольно топорные и повторяются из года в год – от заклеенного скотчем унитаза на Первое апреля до “повешенного “ на Хэллоуин.

– И что от меня требуется сделать? – спросила.

Просто, когда организуется шутка, от жертвы ждут какой-то реакции или действия. Мне ли не знать, я самая соблазнительная фигура для розыгрышей. Вот только реакции у меня замедленные.

– Да кто их знает? Может тебя мне подкинули, чтобы я тут в одиночестве не скучал, – пожал плечами старик.

– А вы, простите за нескромный вопрос, кто?

– Сторож и хранитель замка я. Ниримаске звать. А ты, стало быть, попаданка.

– Почему вы так решили? – вежливо спросила я, продолжая двигать то рукам, то ногами. Потрогала постель, на которой лежала, стену… Все ощущалось реальным. И фактура, и температура, и запахи – все. На сон не похоже, на пребывание в беспамятстве или под препаратами – тоже.

– Так видно же, что магия в тебе чуждая этому миру.

Угу, еще и магия.

Спросить про магию не успела, за дверью раздался шум, и мой собеседник исчез. Просто взял и растворился в воздухе.

Дверь открылась и вошел мужчина, а я так и продолжала смотреть в то место, где только что был старик, и встретилась с вошедшим глазами. У него они были как грозовое небо – колючие и настороженные. Почти у всех детей в нашем училище такие. Будто мужчина заранее всех если не ненавидит и презирает, то подозревает в чем-то – от покушения на личную свободу до предательства и лжи.

– С кем вы разговариваете? – спросил, не поздоровавшись.

– Сама с собой, – ответила.

Нет, могла и бы и правду сказать. Но… Мне не доверяют, и у меня нет оснований этого делать, не так ли?

Помолчали, глядя друг на друга. Ну ладно, мне-то что. Я глаз первой не опущу. Только не тогда, когда ты шесть последних лет в воспитательном учреждении для детей с девиантным поведением проработала. Смотреть открыто, доброжелательно и с участием – так от меня требует начальство.

Зато мужчину рассмотрела. Одет тоже, как и старик, на старинный манер – вроде костюм, но крой не современный и лацканы серебром расшиты, цепочка от часов на кармане, на руках перстни. А лицо привлекательное, выразительные черты, благородные, я бы даже сказала. Глаза внимательные, но холодные, и взгляд, повторюсь, подозревающий. Хотя его тоже можно понять. Я сама не знаю, как тут оказалась, может и для него это неожиданный сюрприз.