Книга Наперегонки с ветром. Буря, страница 22 – Лера Виннер

— Знаете, что я ненавижу больше всего на свете, леди Нильсон? Трястись от страха. А сейчас я трясусь. Мы все трясемся, — она резко и со слишком громким в тишине пустого дома звука поставила кружку на стол. — Это началось летом. Первыми были старики. Казалось бы, ничего удивительного, ведь люди смертны. Но не так. У нас было по одному мертвецу в день. Иногда по двое или трое. Наши плотники работали, не покладая рук. В какой-то момент мы даже рискнули предположить эпидемию, но никаких признаков болезни не было. Люди просто умирали. Без причины.

«Так же, как без причины в тридцать три года умер Йозеф Мерц».

Спрашивать Женни об этом сейчас точно не стоило, да она бы и не услышала.

Её взгляд сделался почти прозрачным, а зрачки расширились.

— Потом начал погибать скот. В августе — птицы. У мадам Клион в одну ночь сдохли все куры. Как были, на насестах. Они просто уснули вечером и не проснулись утром. А потом начали болеть дети.

Она запнулась и снова положила ладонь себе на шею, то ли инстинктивно стараясь прикрыть уязвимое место, то ли обнаружила наконец отсутствие платка.

Я зачерпнула ещё воды и пожала ей.

Женевьева поспешно кивнула, приняла кружку, и вдруг посмотрела на меня абсолютно осмысленно.

— К счастью, никто из них не погиб. Думаю, это просто не успело произойти. Тогда оно остановилось. Вернее, мы так думали, но... — она сделала несколько мелких глотков. — Люди изменились. Стали злее. То, что раньше могло обернуться разве что скандалом, теперь заканчивается дракой. Месяц назад вдова Валош утопилась в реке, и вовсе не от тоски по мужу, как многим нравится предполагать. Валош был глупцом, к тому же много старше ее. У нее всегда имелась парочка любовников про запас, и что бы ни болтали о ее раскаянии и свирепом духе Валоша, это всё не то. Не то...

Она заглянула в кружку, как если бы надеялась обнаружить на ее дне какие-то ответы, а потом снова посмотрела на меня.

— Простите. Не прошло и дня, как вы приехали, а я уже вас запугиваю.

— Я действительно не суеверна, — подумав, я всё-таки зачерпнула немного воды для себя, чтобы мое поведение выглядело правдоподобным.

Женни оперлась руками о стол и глубоко вздохнула.

— Знаете, Фьельден не так плох. Самуэль путешествовал в юности. Немного. Но он говорит, что этот город ничем не хуже всех остальных. Даже красивее некоторых.

— Вы никогда его не покидали? — мне даже не пришлось изображать удивление, задавая вопрос вроде бы из вежливости.

Мы с ней были примерно одного возраста, и если она все свои тридцать с небольшим лет просидела на месте...

— Нет, — Женевьева улыбнулась мне устало, коротко, но искренне. — Сказать по правде, мне никогда и не хотелось. Для вас это, должно быть странно. Вы ведь упоминали, что раньше много странствовали с графом. Я не такая. Хотя это, должно быть, очень интересно — увидеть другие страны и города, встретить непохожих на нас людей... Не думаю, что я умерла бы от страха или не справилась с этим, но я всегда чувствовала, что моё место здесь. Что именно во Фьельдене я буду нужна для чего-то. Хотя, это, наверное, так глупо. Брат Лукреций говорит, что задача людей — восхвалять Безликого Бога и благодарить Плачущую Богиню...

— Вы не верите в этих Богов. Вы верите в Фэрэй.

Это было смелое предположение на грани откровенной дерзости, но уж слишком хорош оказался выпавший момент. Идеально подходящий.