Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 36 – Лера Виннер

Флигель в доме Готтингсов, которые правильнее было бы назвать настоящим поместьем, был впечатляющим. Чуть старомодная обстановка наводила на мысль о том, что Самуэль не менял ее намеренно, не считая это место в полной мере своим домом.

И все же следы его присутствия здесь были.

Едва уловимый аромат травяных духов Женни, мелочи вроде подсвечников, которые не вписывались в общий интерьер, но прекрасно подходили живущим здесь людям.

– У вас все хорошо? Я почти начала беспокоиться, – Женевьева заговорила только когда стало очевидно, что из гостиной нас слышать не могут.

Мы не виделись всего пару дней, но она, вероятно, что-то чувствовала.

Или заметила во мне перемены.

– В целом да, – я не была уверена, что могу и хочу рассказать ей всю правду.

– Судя по твоему лицу, вы с господином графом наконец помирились, – она тихо хмыкнула и поставила чайник на огонь.

Смеяться не следовало, и все-таки я не сдержалась.

– Пожалуй, можно сказать и так.

С господином графом мы столкнулись на пороге, явившись домой одновременно и много позже, чем изначально собирались, и по пути сюда успели переброситься разве что парой слов, но почему-то и правда стало легче.

Быть может, потому что я знала наверняка, что мои приключения в компании безумной суки Эмери не войдут в официальный отчет.

– Я рада, что вас никто не беспокоил, – Женевьева повернулась ко мне и вдруг улыбнулась. – Сэм гарантировал, что в ближайшие пару недель всем будет не до вас.

Данные Самуэлем гарантии не вызывали у меня сомнений, но было любопытно.

– Что он сделал?

Женни хмыкнула и направилась к буфету.

– Явился к мэру с видом оскорбленной невинности и заверил его, что все понимает. Относиться к нему тепло господин Готтингс не обязан, но все же стрелять в него - это уже чересчур.

Она достала сухофрукты, а я в это время попыталась осмыслить услышанное.

– Ты ведь не серьезно?..

– Очень даже!

Женни остановилась напротив меня, и мгновение спустя мы засмеялись обе.

Я мало знала мэра Готтингса, но могла вообразить себе выражение его лица в тот момент.

Его человек погиб, единственный оставшийся у него, пусть и нелюбимый сын получил пулю, да еще и пребывал в уверенности, что отец отдал приказ его убить.

Это было логично. Даже поверхностное знание о том, как в родительской семье принимали Самуэля, подталкивали к подобным выводам: лишившись любимого Альфреда, мэр счел, что и старший проклятый ребенок не должен жить.

На месте Райана я бы тоже не предпринимала в ближайшие недели ничего потенциально опасного – просто потому, что хотела бы выгадать время и разобраться в ситуации.

Он мог не любить Сэма. Мог брезговать им. Мог его даже ненавидеть.

Но он совершенно точно был осведомлен о том, что Сэм не глуп.

Если после выстрела он заподозрил в покушении отца, значит, видел на то причины.

Готтингс-старший едва ли хотел бы прослыть убийцей собственного сына.

Раздавшийся из гостиной смех был тому подтверждением, – пока мэр будет разбираться, что к чему и с какой стати его помощник начал палить в его наследника, ему будет не до нас.

Как, впрочем, и самому Самуэлю.

Обезопасив нас и запутав Райана, он выбывал из игры – хотя бы потому, что он нашей тесной дружбе знать теперь никому не полагалось.

Это были серьезные, хотя и допустимые издержки, а я не сомневалась, что Кайл непременно преподнесет ему что-нибудь взамен.