Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 167 – София Руд

Потому и хочется улыбаться, глядя на то, как медленно, но верно меняется мир. Хочется наполнить легкие долгожданным ароматом новой весны. И в который раз отыскать генерала Кайрона в толпе строителей, с которыми он как с малыми детьми возится не хуже воспитателя. Бывшего генерала, вообще-то, но что-то мне подсказывает, что это ненадолго.

В лекарню уже дюжину раз приходили гонцы и важные люди. Кто за советом, кто с письмом. В армии его не хватает, и это понимаю даже я.

Как-то раз не удержалась и спросила, не скучает ли он по прошлому. А Кэрон ответил слишком просто:

— Воспоминания, лишенные души, не имеют значения. Даже если ты так и не посмотришь в мою сторону, я уйду могилу счастливым от того, что делил мечту на двоих.

Так он сказал одним зимним вечером, а я промолчала. Промолчала о том, что не смотреть на него , когда он заполнил собой буквально все, уже невозможно. Он ведь даже поселился в комнате напротив моей, но я, честно сказать, не возражала. Кайрон делал куда больше, чем я могла принять. Приходил вечерами уставший в общую залу, еще и с корзиной от кухарки, которая теперь готовила на всю лекарню, и пару блюд отдельно на заказ.

— Соседка у меня готовить не любит, но есть-то любить иногда надо, — подшутил надо мной дракон.

Хотя я в тот вечер припрятала десерт. Выглядывала в окно между приемом пациентов, видела, что день у Кайрона хуже, чем обычно, и решила, что сладкое ему не повредит.

Каково же было наше удивление, когда после первых блюд и я и Кайрон достали яблочные шарлотки “из закромов”.

Рассмеялись, а потом он спросил:

— Расскажешь о своем мире?

Вот уж не думала, что тем человеком, которому я буду ведать о прошлом, окажется именно он. Но не отказала. Мне хотелось хоть как-то отблагодарить его за помощь.

Начала рассказывать и потеряла счет времени. А потом все ловила себя на опасной мысли, что пристрастилась. Пристрастилась после работы поедать с ним пироги, сидеть у камина, слушать, как трещат тихо угли, и просто болтать.

Меня никто так не слушал, как Кайрон. Он будто ловил не только интонации, но и каждый взмах ресниц. И становилось страшно от мысли, что если настанет день, когда я это потеряю, то буду очень тосковать.

Хотелось спрятаться, но я себе напоминала, что уже не маленькая девочка, что не просто взрослая, а зрелая. Хотя все мы в душе всегда тридцатилетние, и это, как по мне, самый лучший возраст.

Позже я сама начала расспрашивать Кайрона о его жизни. Он оказался не очень разговорчив. Даже пожалела сначала, вспомнила, что военные в любом из миров не болтуны, но все же… Кайрон начал. Постепенно, медленно, коряво,и в какой-то момент грань стерлась, разговоры стали даваться так же просто, как умывания по утрам. И сам дракон стал смотреть на меня уже другим взглядом. Более сияющим, более свободным, что ли.

И были моменты, когда мы просто стихали, а эта тишина становилась намного дороже слов. Мы говорили взглядами. Долго, мучительно, а затем я уходила спать. Он желал спокойной ночи, а я, закрыв за собой дверь, припадала спиной к стене.

Ее прохлада должна была помочь прийти в себя, но внутри все горело так, что полночи не удавалось уснуть. Зарекалась, что следующим вечером избегу разговоров и ужина, но с удовольствием шла в эту ловушку.

А в дни, когда Кайрона не было, гостиная казалась непривычной пустой. В дни, когда не было меня и случались внеплановые дежурства в лекарне, Кайрон приходил в кабинет. Он быстро научился распознавать, когда мне нужно сунуть пирог и поворчать, а когда — стакан воды и помолчать, если пациент слишком тяжелый.