Книга Попаданка для Ректора. Влюбиться во врага, страница 48 – София Руд

Но я решительно закатываю рукава, а затем связываю подол платья в узел, чтобы не собрать тут местные ароматные испражнения на ткань.

- Как закончишь кормить, напои. И прибери помет, - кивает она в сторону тачки.

Знаю, что ей моя помощь не желанна, и она усложняет задачу лишь чтобы я скорее сдалась, но я только то и делаю, что киваю и несусь к бочкам, пока не передумали не прогнали.

Корм, зараза, тяжелый, не для слабых ручонок Тессы, но я молчу и тяну ведра куда сказано. Затем иду за водой. Хозяйка смотрит.

Когда животные увлекаются набиванием живота, хватаю не то вилы, не то грабли и начинаю собирать какахи. Присохщие, воняют не сильно, но все равно тошно.

Сдерживаю блевотный порыв и продолжаю. Хозяйка все еще смотрит и никак не комментирует, пока я по неосторожности не задеваю попой калитку.

Она отворяется, и гуси, словно по команде, выскакивают из загона. Вот же блин!

- Стой! – кричит женщина, пытается поймать, но здоровье ей не позволяет.

- Я сама! – заверяю я ее, усаживаю на перевернутое ведро и бегу по огороду.

Ношусь, как сумасшедшая, пытаясь изловить хоть одного. Но они, зараза, проворные еще и летать пытаются, и ловкие как кролики. Это точно гуси?!

Одного загоняю в угол. Почти поймала, но падаю ничком в грязь. Встаю, стираю прелесть с лица и все-таки ловлю.

- Есть! – победно ору я, словно выиграла жизненно важное сражение. Женщина смотрит на меня странно. Вроде не злится.

Точнее, хотела бы злится, но мой вид, мои отчаянные попытки заслужить прощение, сбивают ее с толку. Эта госпожа слишком милосердна. Другая бы меня прибила.

Засовываю гуся «домой», и несусь дальше, пока не излавливаю последнего беглеца.

Уставшая такая, что ноги едва держат, тащу его в загон. Внимание рассеянное, на голове катастрофа, я вся в грязи, босые ноги чавкают мокрой землей.

Наверное, поэтому объявившийся из неоткуда ректор не узнает меня сразу.

- Матушка, - я слышу его голос, и в ужасе оборачиваюсь.

Только не это!

Сначала ректор смотрит на женщину, а потом замечает и замухрышку возле загонов с гусем в руках – меня.

Одной секунды ему не хватает, чтобы сообразить, что тут происходит. Его мозг будто сломался, а глаза смотрят то на лицо, то на босые ноги, то на задратое изгаженное платье.

- Тесса? – наконец-то, узнает меня Редмонд, и карие глаза набираются такой лютой претензии, что я превращаюсь в камень от страха.

Он ведь велел больше сюда не заваляться. А что сделала я?

И что теперь сделает он?

Редмонд:

Мне не давало покоя, что Сьерра согласилась пройти камень правды так легко. Как ее только не уговаривали во время следствия, она то упорно отказывалась, то, вроде как, соглашалась, но в последний момент избегала.

Даже разыграла болезнь, чтобы не явиться в зал суда.

Время шло, и я опасался, что заносчивая девчонка найдет очередной способ сбежать. Но ведь она дала клятву. Более того, меня не покидает мысль, что с Тессой что-то не так.

Что именно, я не знаю наверняка. Но после ночи на берегу относиться к ней так, как раньше сложно. В голову лезут самые странные мысли.

То ее «искусственное дыхание» что бы это не значило, то момент, когда она выпрыгнула впереди меня под шар, ненормальная.

И если до этого Тессе удавалось меня удивлять, то теперь она уже поражала.

Мне не нравилось то, что я начинаю ощущать или попытки ее оправдать в собственной голове. Это ни к чему. И я опять спорю сам с собой.