Книга Хозяйка гиблых земель, страница 65 – София Руд

– Хозяйка, – вдруг медлит женщина в момент, когда пора бы прощаться.

С опаской озирается по сторонам, но в коридорах темных улиц никого не видно и не слышно. Лишь где-то у перекрестка тихо скулит дворовый пес.

– Все же, я думаю, вам стоит это знать, – решается женщина, бросает еще один взгляд на свой дом, и я понимаю.

Она хотела смолчать не ради своего спокойствия, а ради семьи. Но решает все же сказать.

И чем больше она нашептывает мне дрожащим голосом, тем четче выстраиваются недостающие пазлы в ту картину, которую я пытаюсь собрать. И обретает это полотно совсем иные краски.

– Спасибо, Нита. Я никому не скажу, откуда об этом узнала, – обещаю женщине, а она смотрит на меня с такой непривычно легкой улыбкой, будто только что победила в марафоне.

Или же на ее лице сейчас отражено облегчение?

– Надеюсь, вы будете осторожны, – шепчет она, спускается с повозки и тут решает добавить. – Эти земли давно ждали хорошего человека. Не хочется вас терять.

После этого Нита кланяется на прощание, толкает деревянную калитку, и пружина издает тоненький скрип. В тишине слышны приглушенные шаги Ниты, а затем хлопает и дверь ее избы. Гомон довольных голосов и слово "мама", выкрикнутое с искренней детской радостью, согревает сердце. Но в памяти кружат слова Ниты о прошлом.

Тут же оглядываюсь и я. Отчего-то тревога забирается под плащ вместе с прохладным ночным воздухом.

– Но! – погоняю лошадь, пока лишние глаза меня тут не увидели.

Копыта мерно стучат по мощеной дороге, подпрыгивая на выщербленных камнях. Ночной туман стелется по земле, придавая всему вокруг призрачный вид.

Проезжаю мимо темных домов с редкими огоньками в окнах, мимо пустых торговых рядов, где днем кипит жизнь. Дорога до дома знакома, но в такой час кажется непривычно длинной и тревожной.

Наконец, впереди показывается знакомый силуэт жилища. В окнах горит свет – значит Янга и Крок уже вернулись. Как-то рано. Они обычно часам к трем домой возвращаются. Может, просто устали?

На это и надеясь, ступаю на порог. Он тонким скрипом извещает о моем прибытии, но приветствовать меня никто не спешит.

Тихие шорохи, запах чабреца и звон ложечки о кружку доносятся из кухни. Туда и ступаю.

– Доброго вечера, товарищи дельцы, устали? – хочу поприветствовать друзей, но слова застревают в горле, ибо понимаю, что вечер все-таки не добрый.

Янга сидит за столом, нервно теребя край темного платка, выбившиеся пряди темных волос падают на осунувшееся лицо. Она машинально помешивает ложечкой в кружке, но, похоже, давно забыла про остывший чай.

Ее плечи поникли, а в глазах застыла тревога. Рядом мечется по кухне взъерошенный Крок. Его обычно гладкая серая шерсть стоит дыбом, хвост нервно подергивается.

Кот то и дело останавливается, припадает к полу, будто готовясь к прыжку, затем снова начинает свой беспокойный путь. Его янтарные глаза сужены, а уши прижаты – верный признак крайнего недовольства и беспокойства.

– Что случилось? – напрягаюсь я, и друзья, наконец-то, меня замечают.

– Хозяйка? Вернулась? – сначала Крок радуется, а затем вновь становится хмурым. – Раскрыли нас, хозяйка…

– Сегодня ночью кто-то шарился возле места добычи синюхи, – добавляет Янга.

– Кто?

– Не знаю. Он деру от меня дал, а затем попросту в воздухе исчез, – заявляет Крок и злится пуще прежнего.