Книга Хозяйка гиблых земель, страница 81 – София Руд

Киваю в знак благодарности, и лорд Баттон отходит, чтобы побеседовать с теми, кто уже в очередь за его аудиенцией встал.

Я же вновь искоса поглядываю на врага, не спускающегося с меня взгляд. Вступать в открытую конфронтацию пока еще рано, хватит о того, что Гирдану не пришелся по вкусу мой разговор со столичным гостем. Одни боги знают, что он там мог себе напридумывать.

Решаю сделать вид, что ни о чем пока не знаю и ничего не расследую. Вот будет что ему противопоставить – тогда и столкнусь с ним лбом.

Полностью переключаюсь на беседу со знакомой бабулькой, которая когда-то была заядлой клиенткой в лавке Янги, и даже не замечаю, как одна мелодия сменяет другую. Зато в какой-то момент чувствую, как воздух вокруг вдруг становится горячее, а над головой нависает тень.

– Леди Хельм, – низкий голос обжигает затылок. – Наконец-то у нас есть возможность познакомиться лично.

– Леди Хельм, – низкий голос обжигает затылок. – Наконец-то у нас есть возможность познакомиться лично.

Медленно оборачиваюсь. Гирдан Сурэл возвышается надо мной – высокий, широкоплечий, с тяжелым взглядом карих глаз, в которых пляшут золотистые искры.

Его тёмные волосы с проседью аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб с едва заметными морщинами. Безупречный чёрный камзол с золотой вышивкой плотно облегает мощный торс, а на мизинце правой руки поблескивает массивный перстень с тёмно-красным камнем – как сердце вырванное из груди и закованное в металл.

– Обычно все сами стремятся представиться мне, – произносит он с холодной улыбкой, обнажающей идеально ровные зубы. – Но в этом случае первым подойти пришлось мне.

Каждое его слово пропитано высокомерием. Он смотрит сверху вниз, как на насекомое, слегка наклонив голову и прищурив глаза.

Стоящие неподалёку гости почтительно отступают, создавая вокруг нас островок пустоты среди шумного праздника.

– Не сочтите за грубость, – отвечаю, выбирая тон максимально нейтральный, а сама думаю, как бы со злости не сломать фужер в руках. – Местные жители предупредили меня о нехороших делах моей прабабушки, потому я не посмела мозолить вам глаза.

Сердце колотится так, что кажется – он должен слышать. Внутри всё переворачивается от ярости и желания бросить ему в лицо: «Я знаю, что ты сделал! Знаю, как ты уничтожил мою семью!»

Но вместо этого улыбаюсь неловко, отводя взгляд и делая маленький глоток вина, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Рано раскрывать карты…

– Местные? – его глаза сужаются, а в голосе появляются бархатные нотки, от которых по коже бегут мурашки. – Ах да, я слышал, что вы потеряли память. Это так?

Он наблюдает за моей реакцией, как ястреб за мышью, не пропуская ни одного движения. Ищет слабину.

Его пальцы легко постукивают по хрустальному бокалу в такт музыке – небрежный жест, но в нём чувствуется скрытое нетерпение.

– Это случилось в детстве. Какая-то хворь. Совсем ничего не помню до переезда в столицу, – подтверждаю, стараясь казаться спокойной, но чувствую, как предательски дёргается уголок губ.

Руки холодеют, а корсет вдруг становится слишком тесным, затрудняя дыхание.

Воспоминания проносятся яркими вспышками в голове, заставляя сердце сжиматься от боли.

Я помню всё, что он сделал! Мне, маме… Янге… нашим людям, едва не отравившимся на гиблых землях!