Книга Последний шанс Гесса 2, страница 147 – Нани Кроноцкая

Гесс лежал в углу, всё ещё скованный. Но его глаза, единственное, что он мог двигать, были устремлены на меня. В них я увидела немой вопрос, напряжение и… гордость. Гордость, которая была настолько мощной, что пробилась сквозь его выучку и самообладание.

Протянула руку, не касаясь его. Моя воля, многократно усиленная, та самая, что только что исцелила меня, мягко, но неотвратимо охватила его тело. Внутренним зрением я увидела ядовитые цепочки молекул паралитика, врезавшиеся в его синапсы. Я приказала им распуститься. Я заметила нарушенные нейронные связи и велела им восстановиться. Его мускулы, пронзённые иглами химического блока, вздрогнули.

Гесс вздохнул глубоко, полной грудью, впервые за долгое время ощутив настоящую свободу. Он поднялся на ноги с тем же кошачьим изяществом, которое было его сутью. Его руки сжались в кулаки, суставы хрустнули, но теперь этот звук означал возвращение силы.

«Как обстоят дела, Советник Оранг?» – мысленно поинтересовалась я, и в моем внутреннем «голосе» зазвучала та самая сталь, что всегда была в нем. Сталь, закаленная нашей с ним связью.

Мой напарник медленно выпрямился во весь свой величественный рост. Его тяжелый, безжалостный взгляд уперся в прозрачную стену. Я знала, что за нами наблюдают.

«Боеготовность стопроцентная, – его ответ был коротким, и я ощутила в нем дикое, дикое удовольствие. – Теперь о клетке. Экранирование работает на частоте 42.3 терагерца. Резонансная частота каркаса – 18.4 герца. Ты чувствуешь это?»

Я чувствовала. Я чувствовала всё. Каждый атом решетки пел свою песню, и я слышала в ней фальшивую, дребезжащую ноту. Слабое место. Не изъян в конструкции, а диссонанс, возникающий от неправильного сложения этих нот в общий хор.

Прежде чем я успела ответить, пространство вокруг нас содрогнулось. Мощный, глухой удар, словно гигантский молот, обрушился на внешнюю обшивку станции, прокатился по полу и заставил вибрировать прутья нашей клетки. Свет в кабинете погас, сменившись тревожным, кроваво-красным аварийным освещением. На прозрачной стене, отделявшей нас от Автора, вспыхнули голографические экраны. Тактические схемы секторов станции, кричащие красные метки неопознанных целей, лаконичные, панические отчеты системы ПВО.

«Обнаружено несанкционированное проникновение. Идентификация: Имперский флот. Класс: «Молот». Корабль-флагман: «Непобедимый»».

Автор резко поднялся с кресла. Его лицо, напоминающее лицо Императора, исказилось от ярости. Он кричал в скрытый коммуникатор, яростно жестикулируя, но сквозь звуконепроницаемое стекло до нас не доносилось ни звука. Его движения и выражение лица напоминали разъярённого паука, у которого только что разрушили паутину.Гесс внимательно изучал тактическую карту. Я наблюдала, как его ум, теперь не уступающий моему в скорости, анализировал данные с невероятной быстротой.

«Зориан передал лепесток. Координаты. Макар вышел на станцию. Он использует протокол “Гром” – точечный удар по системам управления и энергощитам. У нас есть окно. Очень узкое».

«Сколько?» – спросила я, уже чувствуя, как новая, незнакомая сила бурлит во мне, требуя выхода, требуя действия. Это было похоже на жажду, но в тысячу раз сильнее.

«Не более пятнадцати имперских минут. Потом они либо возьмут станцию штурмом, либо, что более вероятно, уничтожат ее вместе со всеми доказательствами. Автор не позволит себя захватить. У него должен быть план на этот случай».