Книга Последний шанс Гесса 2, страница 149 – Нани Кроноцкая

Я об этом даже не задумывалась. Трепанация черепа как-то не располагает к размышлениям о логистике станции Автора.

Мы мчались по коридорам, превращавшимся в смертельные ловушки. Впереди с оглушительным грохотом рухнула часть перекрытия, преградив путь грудой искрящего металла. Гесс, не теряя ни секунды, буквально втянул меня в едва заметный технический лаз, скрытый за поврежденной панелью.

Мы протиснулись в узкий сервисный тоннель, пропитанный запахом машинного масла и озона. В этом тесном пространстве приходилось передвигаться согнувшись, задевая спиной коммуникационные трубы.Надежда ускользала, как вода сквозь пальцы. Каждый новый взрыв над головой был словно удар молота, возвещающий о неизбежном конце. Мы были крошечными насекомыми, запертыми в стальной утробе умирающего гиганта.

«Судя по сообщениям в кабинете, транспортный шлюз уже мертв. Однако любая сложная система имеет свои каналы для вывода отходов, – голос Гесса в моей голове звучал удивительно спокойно, словно мы с ним просто прогуливались по станции и он делился со мной наблюдениями. – Никто не станет их блокировать, так как этот путь не рассматривается в качестве способа для побега».

Он стремительно бросился к техблоку, заваленному обломками и телами ядроидов. С такой силой, что вся переборка содрогнулась, Гесс отбросил многотонную балку, сорвал с петель искореженную дверь и обнажил круглый техлюк, напоминающий иллюминатор. За ним зияла бездонная тьма, откуда потянуло ледяным сквозняком.

«Сервисные каналы утилизации. За мной. Не отступай ни на шаг».

Мы погрузились в темноту. Я следовала за ним, прижавшись к его широкой спине, полностью полагаясь на его обостренные чувства, способность ориентироваться в абсолютной темноте и на ту самую трехмерную карту, которую он создал в своем сознании, изучив архитектурные схемы станции еще там, в кабинете.

Гесс уверенно вел нас, его пальцы безошибочно находили скрытые защелки, а плечо легко пробивало хлипкие технологические перегородки. Мы пробирались по лабиринту узких, холодных тоннелей, где даже двое людей с трудом могли разойтись. Где-то вверху, за метровой толщей бронесплавов, станция продолжала свою агонию, приглушенный грохот взрывов напоминал отдаленный шторм. Вокруг царила давящая теснота, и я ловила себя на мысли, что эти сервисные ходы, должно быть, последнее место, где еще сохранялся хоть какой-то порядок. Ирония судьбы – спасаться через канализацию.

Наконец, мы ворвались в цилиндрическое помещение, больше похожее на склад или арсенал. Ряды пустых металлических капсул, установленных вертикально, напоминали строй безмолвных солдат. Холодный и разреженный воздух обжигал лёгкие. Микродатчики на комбинезоне пронзительно запищали, сигнализируя о катастрофическом падении давления. Легкое головокружение подсказало, что станция умирает, и вместе с ней уходит воздух.

– Утилизационный отсек, – произнес Гесс, его взгляд уже быстро сканировал стены. – Капсулы многоразовые. После выстрела мусорный блок с содержимым остается в космосе, а болванка возвращается для загрузки. Нам нужна пустая.

Его взгляд скользнул по стенам и зацепился за небольшой узкий шкаф, заваленный обломками панели.

– Стандартный протокол. Сервисные зоны станций должны быть оснащены базовыми наборами для ремонта в среде с нестабильной атмосферой. Ведь люди дешевле ядроидов…