Книга Другая истинная. Вторая жена дракона, страница 15 – Юлия Пульс

– Как приедешь, напиши. Все честно напиши. Если бабка будет тебя обижать… – резко сжала она меня руками и тут же выпустила из объятий, утирая слезы платочком. Махнула им на прощание и подтолкнула меня вперед в сплошную неизвестность.

Глава 9

Торен был прав. Путь до Нилейских земель на карете, запряженной четверкой лошадей, занял ровно сутки. К концу поездки меня уже сильно мутило от бесконечной тряски, а молоко в груди горело, требуя выхода. Пришлось пару раз останавливаться, чтобы сцедиться в тряпку. Кучер терпеливо ждал, не задавая никаких вопросов. Когда же я пыталась заговорить о поместье или бабушке, молчал, как рыба.

Перевязав ноющую от боли грудь, я ощутила озноб. Понимала, что температура повышается до обморочного состояния. Будучи не в состоянии рассматривать окрестности, я лежала на мягкой скамье кареты и мечтала поскорее оказаться в теплой постели. В беспробудный сон я окунулась уже в тот миг, когда кучер объявил о прибытии в место назначения.

Проснулась от того, что меня осторожно перекладывают на что-то мягкое. Глаза открылись с трудом, словно сквозь пелену. В нос ударил резкий, но приятный запах хвои и чего-то сладкого, напоминающего ваниль. Я попыталась приподняться, но тут же застонала от боли в груди и в голове. Комната, в которую меня перенесли, была полутемная, освещенная лишь несколькими свечами, расставленными на низком столике из темного дерева. Стены обиты темно-зеленым, чуть выцветшим гобеленом, изображающим цветущие сады. Воздух был пропитан тишиной, лишь легкое потрескивание свечей нарушало ее.

Женщина, чьи руки поглаживали меня, оказалась высокой и худой, с лицом, изборожденным морщинами, но глазами, полными доброты. Ее седые волосы были собраны в тугой узел на затылке. Она накрыла меня теплым, шерстяным пледом.

– Сложно представить, что ты там пережила, дитя. Флоренс поведала мне историю твоего переселения. Рассказала о тяжелой жизни в замке Ройс. Прости, что пришлось разлучить тебя с ребенком, но нянечка в письме меня убедила, что так будет лучше. Я хочу сохранить память о внучке, от которой отказалась вся наша хваленая семейка, будь она неладна! Выпей, – прошептала старушка тихим, успокаивающим голосом, – пей, легче станет. За ночь перегорит молоко, – подошла она со знаем дела к моей проблеме.

– Спасибо большое, – приняла я пузырек с пахнущей травами настойкой. Глотнула и скривилась от горьковатого вкуса.

– Я – Хелейна Нордак, бабушка Соломеи. Но ты уже, наверное, знаешь.

Я кивнула. Женщина помогла мне приподняться, подложив под спину подушки. Она принесла кружку с теплым молоком и ломтик чего-то, что пахло медом и корицей. Я пила молоко маленькими глотками, ощущая, как тепло разливается по телу.

– Я – София Коломейцева. После смерти очутилась в теле вашей внучки. Я мало о вас знаю. Судя по воспоминаниям Соломеи, вы не общались.

– Верно, – подтвердила моя собеседница, ее голос приобрел слегка ностальгический оттенок. – Дентон – мой единственный сын и отец Соломеи, никогда не позволял мне видеться с внуками. Отомстил за то, что не захотела делиться с ними наследством. Я-то знала, что растащат они «Дом у синих лотосов» по камушкам. Продадут и поделят. Ни какой памяти от дедушки не останется. А я храню все воспоминания о тех чудесных днях, когда он управлял поместьем. Вот станешь для меня хорошей внучкой и унаследуешь имение. Хотелось бы посмотреть на их лица, когда они пожалеют, что от иномирянки в теле дочери отказались, – рассмеялась она так заразительно, что я сама через боль улыбнулась.