Онлайн книга «Кровь в его жилах»
|
В нос ударил едкий больничный запах — хлор, карболка, что-то еще. Хлороформ. Его она опознала слишком поздно, когда уже было не отстраниться в сторону. Потом были редкие вспышки света. Кажется, её раздевали. Кажется, что-то воткнули в жилы, причиняя дикую боль. Кажется, её мыли чем-то одуряюще холодным, заставляя дрожать. Кажется, её накрывали простыней, совсем ничего не скрывающей. Кажется, она слышала над собой три знакомых голоса. Авдеев. Мишка. И почему-то Сашка. Вот же холера! Точнее, какой позор… — Ты точно выдержишь? — голос Михаила звенел от напряжения, Сашин, наоборот, был ледяным и отрешенным: — Не стоит волноваться за мои силы — тьмы будет столько, сколько потребуется до конца операции. — Ты не выгоришь? — продолжил напирать Мишка. Светлана замерла, прислушиваясь. Ей был важен ответ. Если Сашка выгорит, то он перестанет быть магом. Если Сашка выгорит, то она умрет на операции — сгорит вместе со светочем. Если Сашка выгорит, то станет человеком — со временем в нем сгорит все нечистое… Только он не помнит об этом. Это секрет, который сейчас знает только она, её отец и Матвей. И половина Уземонки, слышавшая пророчество Матвея. Александр твердо сказал: — Михаил, не отвлекайся! Твоя задача стабилизировать и удалить светоч. Гордей Иванович… — Я готов, не извольте беспокоиться. Надо же, какие они вежливые со статским советником… А он, между прочим, так и не ответил: выгорит или нет. На лицо снова что-то легло, и она улизнула в темноту, где не было ни Митеньки, ни рыжего кромешника, ни стона «Светлана!» — там вообще ничего не было. Потом… Потом был свет, хлопки по лицу, «Светлана Алексеевна, откройте глаза!», только открывать их она не хотела. Ей в темноте привычнее и легче. Мурчание. Боль. Льющийся в горло противный, жирный, несоленый бульон. Снова дно Балтики, где тихо, покойно и снятся сны. О береге, на который набегают ласковые волны, о подкрадывающемся к самой воде хвойном лесе, об огромном хороводе в первую майскую ночь, который водят одетые в белые рубашки девушки со слишком бледными лицами. Лиза… Тогда еще Лиза долго пряталась за шершавым, золотистым стволом сосны в попытке разглядеть лица русалок. Она надеялась, что никого не узнает из танцующих. Она боялась, что встретит среди них своих сестер. Боль. Заглушающее её надрывное мурлыканье. Чьи-то пальцы, гладящие её запястье, но мир снов был привлекательнее. В нем можно было прятаться от самой себя, от долга, от поисков семьи. Ведь у неё еще остались младшие сестры, о судьбе которых она ничего не знала. Близняшки Елена и Анна. Им сейчас должно быть по семнадцать лет. Еще год, и они вступят в борьбу за корону. И кого из них двоих назовут цесаревной? Они же одинаковые — не отличить… Соврать Елене, что она старшая Анна, ничего не стоит. Снова боль. Уколы. Мурлыканье. Шершавые губы, целующие каждый палец на руке. Это заставило прийти в себя и дать пощечину нахалу! Сил хватило только чуть дернуть пальцами. Даже глаза не открылись. И снова сон. С огненными брызгами до небес в черную гладь озера врезалось огромное, но изящное змеиное тело, тут же теряя крылья и уходя на дно. Огненным коромыслом оно снова вырвалось из озера, летя прочь на поиски новой жертвы, и только звезды дрожали на небосклоне, когда змей летел мимо них, опаляя своим жаром. |