Книга Кровь в его жилах, страница 118 – Татьяна Лаас

— Говорят, — сказала Светлана, — что княгиня собирается уйти в скит. Тихвинский.

Саша обернулся на неё, шагая по берегу:

— Это… Настораживает. Я пытался настоять на встрече с Рокотовым в тюрьме, но мне отказывали раз за разом. Есть у меня нехорошее подозрение, что Матвея, как пророка, заказал один из аристократических родов.

Светлана встрепенулась, скидывая с себя сонное оцепенение:

— Он же защищен статусом юродивого. Епархия не позволит как-то его использовать.

Саша спрятал покрасневшие от холода пальцы в карманы шинели. И перчатки он надеть не успел, когда помчался к Светлане.

— Дело в том, что его признали душевнобольным. Суходольская епархия больше не считает его юродивым и не защищает его.

Такого поворота Светлана не ожидала. Не было никаких сомнений в том, что Матвей пророк — его же предсказания дословно сбывались! Весь город был этому свидетелем. Епархия не могла отказаться от него. Надо писать жалобу в Москву, пока Матвей еще тут, пока его, после суда и ссылки, что ему грозит за нападение на Светлану, не продали тайком в какой-то род — найти его потом будет невозможно. На местах до сих пор творится дикий бардак, и осужденные нередко пропадают, оформленные как сбежавшие… И этот мужчина еще пытался её защищать — да его самого бы сейчас спасти.

— Княгиня! — осенило Светлану. Она вспомнила, как в сентябре Миша говорил, что княгиня Волкова подала жалобу в епархию, требуя признать Матвея душевнобольным. Признали-таки.

Саша терпеливо ждал пояснений — он же не помнил сентябрь, да и не рассказывала Светлана ему о встречах с Матвеем. Пришлось быстро вспоминать все, что было в сентябре. Без упоминания поцелуя, конечно.

Саша кивал, иногда хмыкал, морщился, пинал камешки и медленно, шаг за шагом шел прочь, словно тот сентябрь, точнее его отсутствие в памяти Саши, отдалил его от Светланы.

— Холера… — резюмировал он под конец рассказа. — Значит, княгиня. Получается, что она как-то замешана в происходящем. Волковы — слишком сильный род, чтобы перед кем-то пресмыкаться и выслуживаться. Кто мог заставить её вмешаться в происходящее? Опричнина? Дума? Император… Ничего не понимаю… Или её случайно втянули в это? Те же Юсуповы…

Светлана поздно вспомнила о Феликсе Юсупове и снова принялась пояснять. Саша мрачнел все сильнее. Когда Светлана замолчала, он принялся кругами ходить вокруг её, все дальше и дальше.

Ей хотелось кричать: «Да скажи хоть что-то! Я же ничего не понимаю!» — но отвлекать Сашу от размышлений было нежелательно.

Он, наконец-то, остановился, уставился в мрачные воды Идольменя, словно искал там что-то или кого-то.

— Аристарх Борисович сказал, что есть один способ снятия проклятья с Юсуповых. Только один. Пройти очищение огнем, как делали в Европе.

Светлана передернула плечами — что-то несильно и спасал ведьм очищающий огонь инквизиции.

— Светоч сжигает все: и тело, и душу, Саша.

— Первоогонь, изначальный огонь, если веришь крепко в свои цели, лишь очищает, убивая любое проклятье. Абсолютно любое. Он не сжигает. Если веришь — пройдешь огонь… Если Юсупов не лгал, что хочет любым способом защитить своих детей, то он пройдет огонь и очистится. А если хоть каплю солгал тебе или самому себе…

Светлана вспомнила слова Аксенова про предсказание Матвея:

— … то я стану убийцей рода Юсуповых.