Книга Кровь в его жилах, страница 2 – Татьяна Лаас

Просветы между туч становились все больше и больше. Погода менялась. Снег почти прекратился, сдаваясь солнцу. То, скучное, тусклое, почти не грело, тревожно глядя с грязных серых небес на землю. Летела поземка вдоль дороги, ветром пригибало к земле сухую, ломкую, пропыленную траву. Настороженный, голый лес подбирался к дороге все ближе и ближе, вздымая вверх старые, сухие ветви. С этой стороны Суходольска начинались болота, полные ветролома и тянущиеся вплоть до Идольменя.

В салоне магомобиля было тихо. Светлана не удержалась и исподтишка рассматривала бывших хвостомоек. За месяц, что она их не видела, не сильно они и изменились. Демьян Синица был все так же лопоух, жизнерадостен и говорлив, впрочем, дальняя дорога и его сморила — он осел в своей шинели на переднем сиденье и задремал. Светлана улыбнулась — ничего не изменилось, кроме погон Демьяна: бывший коллежский регистратор стал коллежским секретарем. Владимир Захарович Петров, сидевший за рулем, оставался привычно молчалив и серьезен, зато румянец вернулся на его лицо после тяжелого ранения, полученного в бою с проклятым медведем. За это Петрова повысили до титуляшки. Саш… Громов неизменно хмурился, брови совсем сошлись на переносице, он еще и губы умудрялся поджимать, тайком поглядывая на Светлану. Фотинию припоминает или что-то еще беспокоит бывшего участкового пристава, совершившего невероятный скачок в карьере? Из коллежского советника сразу в статские. Еще одна ступенька, и станет потомственным дворянином, может даже титул получит. Или купит, если в его семье водятся деньги. Было непривычно видеть хвостомоек не в болотистых сюртуках полиции, а в черных чиновничьих мундирах с золотом петлиц и погон. Они теперь чиновники по поручениям. Агенты. Сыщики. Забавно, как жизнь повернула. Зато теперь форма точно всем к лицу. Особенно Громову. Под стать к глазам. Они у него изменились: из серых, арктически-холодных стали абсолютно черными. Их затянуло тьмой, как бывает у всех кромешников.

Светлана передернула плечами от сквозняка, скользнувшего по ногам. Громов посмотрел на неё, а потом спешно принялся расстегивать шинель и стаскивать её с себя.

Светлана успела даже возмутиться:

— Александр Еремеевич, не надо…

Он лишь уверенно возразил, укутывая её ноги своей шинелью, знакомо пахнущей бергамотом, оружейным маслом и ваксой:

— Надо! Ехать еще далеко, и сколько мы пробудем на болотах никому неизвестно. А я несахарный, не растаю и не замерзну. Не беспокойтесь.

Она пошевелилась под шинелью, присаживаясь удобнее:

— А почему не взяли с собой Карла Модестовича? Или он уже там нас ждет?

Карл Модестович был единственным судмедэкспертом Суходольска. Наверняка и новосозданный Суходольский сыск он тоже консультирует.

— Нет, — отозвался с переднего сиденья проснувшийся Демьян. — Он это… Зашивается.

Светлане так и представился пожилой мужчина в круглых очках спешно огромными стежками зашивающий на себе мешок. Она еле сдержала смешок.

Громов на миг поднял глаза вверх, обуздывая свой язык, а потом мягко сказал:

— Занят службой, Демьян! Занят службой, а не зашивается.

Демьян споро развернулся на своем сиденье:

— А я как сказал? В работе он… Последние жертвы землетрясения идетн… Идтенфи… — Парень спасовал перед мудреным именем: — опознания проводит последние. И вскрытия на предмет определения смертей.