Онлайн книга «Кровь в моих жилах»
|
Мишель, упрямо испытывая судьбу, вновь почесал баюшу, в этот раз под подбородком — рука у него явно лишняя. Впрочем, он сильный маг: он уже залечил и ранки, и даже рукав партикулярного пиджака спас от затяжек. — Какая она у тебя кровожадная, Светлана! Как назвала её? — Баюшенька. Продолжая почесывать баюшу уже за ухом, Мишель ласково сказал: — Хорошая девочка, хорошая… Баюше большего и не надо было, чтобы расплыться умильной лужицей, позволяя гладить самое сокровенное — живот. Вот тебе и грозный воин, сидящий на железном столбе и убивающий богатырей налево и направо. Мишель перестал гладить баюшу, открыл крышку у корзины, на дне которой была подушка и что-то вроде пледа. Баюша, все так и лежа на спине, от любопытства свесила голову вниз, рассматривая корзину. Мишель достал плед и пояснил: — Да, да, да, это тебе. Поедешь в Волчанск со всеми удобствами. Баюша извернулась и плавно скатилась в корзину, с удовольствием проходясь когтями по подушке и по пледу, которым Мишель её укрыл. Княжич поднялся с пола и улыбнулся Светлане: — Этот подарок для Баюшеньки. На улице уже холодно, я подумал, что так ей будет удобнее путешествовать до имения. Ей там должно понравиться: воздух, солнце, у нас хороший ветеринар, который подлечит её. Правда, котов много — это может стать проблемой. — Не станет, — сказала Светлана, сама беря с вешалки плащ и надевая его под грустным взглядом Мишеля. — Баюша не едет со мной. Я договорилась с приставом Громовым — он присмотрит за ней. Мишель скривился, приподнимая скептически одну бровь, но промолчал. Светлане только натужной ревности не хватало. Кажется, княжич понимал и это. — Хорошо, — беря со стула портплед и саквояж, а второй рукой подхватывая корзину с баюшей, сказал он. — Тогда чуть изменим маршрут — завезем Баюшеньку хвос… Приставу Громову. Сейчас одиннадцать, пока в Уземонский участок заедем, пока доберемся до Волчанска… Papa et mama как раз встанут. Аккурат к завтраку подъедем. Светлана промолчала, что остальная Россия уже несколько часов так не спит. Аристократы, что с них возьмешь. У них все, как не у людей. Когда вся страна обедала — они только садились завтракать. Когда все садились ужинать, у них приходило только время обеда. Говорили, что это связано с особым строением организма, только все это одна большая ложь. В Санкт-Петербурге после «Катькиной истерики» ничего подобного Светлана не наблюдала. Строение организма у всех одинаковое, за исключением разницы между мужчинами и женщинами. И умирали все одинаково. И выживали тоже. Она открыла входную дверь и пропустила Мишеля вперед — у него обе руки были заняты. Дверь с грохотом захлопнулась за Светланой сама — замок был самозакрывающимся. Мишель тактично промолчал — понял, что настроение Светланы чем-то испортилось. Только ему все равно не понять, чем именно — он воспитан в княжеской среде, там вера в голубую особую кровь въелась так, что не вытравить ничем. Даже бедность и безденежье от такого не лечат. В холле первого этажа, почти у входных дверей Мишеля осенило: — Душа моя, Светлана Алексеевна, я у вас свой зонт забыл, а погодка-то не шепчет… Погодка не шептала — она кричала и шумела. На улице лило так, что даже через двойные зимние окна было слышно, как гудели дождевые трубы на стене дома, как стучали по земле, словно кнуты, тугие струи воды. Мишель поставил корзину с баюшей на стол, туда же пристроил вещи Светланы и покаянно сказал: |