Книга Кровь в моих жилах, страница 96 – Татьяна Лаас

— Навещаю свою знакомую, которую, говорят, обвиняют в чем-то нелепом.

— Меня ни в чем не обвиняют.

Он развернулся и прямо посмотрел на её горящую ладонь. Комнату укутала тишина. Кажется, предусмотрительный Мишель возвел защитный полог вокруг себя. Или вокруг комнаты? Что сейчас будет: бой или все же разговор?

Сердце Светланы бешено билось в горле. Ей не справиться с Мишелем, если только бить на упреждение. В схватке с берендеем побеждает тот, кто наносит первый удар. Тот, кто начинает драку.

Мишель твердо сказал, словно пытаясь достучаться до Светланы:

— Меня тоже ни в чем не обвиняют. Я только что от жандармов. Они проверяли меня на оворотничество.

— И…?

— И, как видишь, я на свободе. Я не берендей и не волкодлак.

Светлана только и спросила:

— И столько империалов за это заключение пришлось отвалить?

— Не поверишь — ни одного. — Он так и стоял у дверей, боясь пошевелиться. Эфир на ладони Светланы шипел и раскидывал во все стороны искры. — Только, конечно, не извинились лазоревые, а ведь зря. За ошибки надо извиняться… Светлана… Это все еще я. Михаил Константинович Волков. Я тот, с кем ты дружишь… Или дружила. И совершенно точно я тот, с кем ты все еще служишь. Я неопасен для тебя.

— Ты можешь оказаться берендеем.

Мишель терпеливо напомнил:

— Меня только что проверили, Светлана. Я не берендей.

— Я не верю жандармам. Они продажны.

— И…? Что ты предлагаешь?

— Докажи, что ты не берендей.

Ей удалось удивить Мишеля. Его брови взлетели вверх.

— Как?

— Как обычно доказывают. — Она решительно велела: — раздевайся!

Он, игнорируя огонь на её ладони, лишь напомнил:

— Мы еще неженаты. Такая проверка нежелательна — раздеваться придется догола, чтобы проверить колдовскую метку. Светлана, подумай еще раз.

— Я не Светлана. Сейчас я маг Губернской магической управы, ваше сиятельство. И я требую проведения проверки. Раздевайтесь!

— Хорошо, свет моей души. Как скажешь.

Он безропотно стащил с себя пиджак и штиблеты.

— Я могу пройти в комнату? Я клянусь: я не причиню тебе… — Он тут же поправился под суровым взглядом Светланы: — Вам вреда. Слово чести.

Он стащил с себя жилет и кинул на стул. Почти попал. Шелковый жилет зацепился за спинку стула и все же упал на пол.

Светлана разрешила:

— Пройдите в комнату и сложите вещи на стул.

— Благодарю вас, Светлана Алексеевна. И прошу еще раз: подумайте хорошенько.

— Я уже подумала. — Светлана достала из кармана жакета железную иглу. Пальцы чуть-чуть подрагивали. Она помнила ту боль, с которой игла входит в тело. Она помнила, как словно луковичные чешуйки повариха, игла срывает с тела защитные покровы — один за другим, с дикой болью, как будто заживо сдирают кожу.

— Ты никогда не проводила проверки, — не спрашивал — утверждал Мишель. Да на ком бы она их проводила — берендеи сплошь мужики. Ведьмы предпочитают превращаться в кошек да змей. Или птиц.

Он стащил с себя исподнее и даже не покраснел при этом. Сама Светлана чувствовала, как стыдливый румянец заливает ей щеки. Впрочем, чего стыдиться Мишелю? Корсет он, оказывается, не носил. Белье у него было новомодное, французское, короткое. За телом он следил — узкая талия танцора, широкий разворот плеч, как у медведя или атлета. Никаких волос на теле, кроме как… внизу, куда Светлана пока старалась не смотреть. Говорят, у берендеев все же вся грудь должна быть заросшей, как у Громова. Небеса, о чем она думает! Ей о проверке надо думать. Игла тряслась в её руке.