Онлайн книга «Чернокнижник и феи»
|
— Прости… — Еще раз — ты не обещал мне как своей невесте ничего. Лера Элизабет мертва, давай больше не возвращаться к этой теме. Я поеду искать свою новую судьбу, и в ней тебе нет места. Будь счастлив, Брок. Ты это заслужил. А сейчас… Как воспитанный лер… Покинь мою комнату — я устала и хочу спать. — Ммм… Она встала и, хвала небесам, её рука даже не дернулась к револьверу — она еще не боялась Брока: — Пожалуйста. Если ты лер и офицер, просто признай мое право на собственные решения, пусть и неправильные с твоей точки зрения. Он опять не нашел нужных слов: — Ммм… — Брррррок… Ему пришлось склонить голову в жесте раскаяния: — Понял, осознал, икаюсь… И ухожу. — он открыл окно и спокойно выбрался наружу. Он хотя бы попытался. — Каяться не обязательно, Брок. — сказала Клер напоследок, закрывая за ним окно. Хотелось орать в небеса от собственной беспомощности, но не под окнами же Клер… С одной стороны — это выход: такая огласка приведет к необходимости спешного брака; с другой — это убьет доверие между ними. У него сутки, чтобы что-нибудь придумать. * * * Вик заснула моментально, стоило добраться до кровати — сказалась кровопотеря и накопившаяся усталость за последние дни. Жаль, что таинственный талисман разрушился — по нему можно найти создателя и поблагодарить его. Вик так утомилась, что не проснулась даже, когда вернулся Эван, осторожно ложась рядом с ней и прижимая её к своей груди. Даже его вздох облегчения, что она жива, что с ней все в порядке, не разбудил её. Даже осторожный поцелуй в висок — Эван хотел убедиться, что она действительно тут, она существует, она не плод его воображения и не погибла где-нибудь на проклятых, сумасшедших улочках Аквилиты. Глава 41 Сны и их тайны Ей снился странный, не её сон. Так далеко от Тальмы она не бывала. Оранжевая, мягкая, как песок, бархатистая, сыпучая земля, легко от ветерка поднимавшаяся в воздух и оседавшая на влажной от жары коже. Сизая, кажущаяся нежной высокая трава — с головой может скрыть. Она, как море, идет глубокими волнами под порывами сухого, обжигающего ветра. Пустое, белесое, жаркое небо. Ровная, как по линейке проведенная, линия горизонта, изредка ломающаяся силуэтами деревьев — тонких, как скелеты, с редкой листвой только на плоской вершине. Карфа. Знойная. Невыносимая. Чуждая всему живому, немилосердная, странная и… Родная. Родная для Марка — это были его воспоминания или его сон. Конические глиняные дома, словно гигантские башни муравейников. Костер в центре селенья, негасимый столетьями — еще даже Вернийской империи не было, а он уже горел. Голый младенец на черных старческих руках плачет и выгибается, но узловатый, ревматический палец выводит на шее уже знакомый Вик примитив и поясняет кому-то: — Запрет… Вик не сдержала стон недовольства — то, что это печать, они уже и сами догадались, без подсказки Марка. Эван где-то далеко, в зимней Аквилите, принялся укачивать её, что-то утешающе шепча. А она вновь погрузилась в сон. Если Вик, чтобы понять все, что передал ей Марк, придется спать, то быть ей Спящей нериссой, а сейчас это со всем не ко времени. Время и так ускользает, утекает, как песок между пальцев. Время сейчас не на них стороне. И снова саванна, только в этот раз ночь, темная и спокойная. На чернильно-черном, чистом небе словно молоко кто-то пролил — так много звезд. Вик никогда, живя в Олфинбурге, не видела столько. |