Книга Рыжий и черный, страница 206 – Татьяна Лаас

Рядом кого-то откровенно рвало.

Кто-то отчаянно ругался.

Кто-то молился.

Оказывается, Себ шел не один.

Уже перешагивая порог проходной и проваливаясь в какую-то липкую серость, Себ понял, что их дошло пятеро. Белых от ужаса, с черными тенями под глазами, с обкусанными губами и безумными глазами.

Свет электрических ламп под потолком то и дело мигал, погружая коридор в темноту.

Жюль, поймав взгляд Себа, прохрипел:

— Надеюсь, не зря… — он еле стоял, упираясь руками в стену.

Стон откуда-то из глубин проходной подсказал, что все же не зря.

Почти доползя — и Себ этого отнюдь не стыдился, — до комнаты охраны, обвешанной по стенам амулетами, он столкнулся с валявшимся на полу, завязанным, что твоя колбаса, Одли в компании с каким-то тоже спелёнатым, как младенец, франтом. Оба буквально утопали в собственной крови.

Висевший на стене телефонный аппарат с болтавшейся на проводе трубкой громко требовал девичьим голосом освободить линию или его принудительно отключат.

Себ, доползая до трубки, схватил её и потребовал, чтобы телефонная нерисса немедленно сказала номер телефона и фамилию того, с кем был последний разговор на линии. Себ еле вспомнил, что надо представиться:

— Сержант Кейдж, Управление по особо важным делам, не вздумайте разрывать соединение! — Он попытался встать с пола, но ничего не получалось: — …мать вашу…

Трубка обиженно каркнула, что звонок предназначался неру Чандлеру.

— …И вообще хамить — последнее дело!

— Нерисса… Слово чести, если я сегодня живым вылезу из этой задницы… Простите… Хрени… Лично приду и расцелую вас…

Трубка обиделась и прервала соединение. Себ, опираясь спиной на холодную стену, собирался силами — ему надо встать. Ему надо поднять свою тушу и топать дальше на завод. А парни пусть идут прочь, унося Одли и франта.

Телефонная нерисса сама вызвала Особое управление:

— Завод нера Чандлера, Ветряной квартал. Нападение на констебля. Или даже нескольких. — сообщила она.

— Надо… Уходить… Отсюда… — Себ встал, как и парни — страх словно отошел прочь, спрятавшись за насущными проблемами — как утащить прочь Одли и франта. Им явно требовалась помощь докторов и, может, храмовников. Шатаясь, Жюль и Алексис подхватили под руки Одли. Свен и Тим потащили прочь франта.

— Парни… В паробус и прочь отсюда, — распорядился Себ, рукой на всякий случай держась за стену — он себе не доверял.

— А ты? — спросил Жюль.

— Я в цеха… Надо… Посмотреть молоты.

Стоило Себу обрадоваться легкости передвижения и направиться в сторону цехов, как новый приступ первозданного ужаса скрутил его, заставляя сжиматься в комок и падать на землю, сыпя проклятьями.

Рядом где-то что-то громко бухнуло, превращая ночь в день, и Себ понял, что пора и ему уносить ноги. Бежать к паробусу было удивительно легко и просто. Себ готов был поклясться, как краем глаза видел двух бегущих девчонок, одна из которых заливисто хохотала в небеса.

Мрак. Он надеялся, что это ему привиделось. Он никогда не был в доме комиссара и не видел его Ноа с Полин. Хотя последнюю мог бы и узнать по картинам из музея.

Прием тяготил Вик — мыслями она была в Ветряном квартале, гадая, удастся ли что-то разузнать Себу со своей командой или что-то найти Одли. Хотелось действовать, хотелось двигаться, а не стоять улыбчивым истуканом рядом с явно наслаждающимся вниманием лер-мэром Сорелем и таким же напряженным, как сама Вик, Эваном. Раньше бы от него во всю пахло огнем. Раньше… Воспоминания о его потере полоснули Вик болью — когда-то Эван признавался, что не видит жизни без магии. Привычно согрел теплом через общий эфир Брок — он еще был в дороге. Только Вик хотелось тепла от Эвана. Хотелось греть, жить, дышать в унисон с ним, а не с Броком. И сейчас не прикоснуться к ладони мужа, поддерживая его — кругом сотни глаз, которые все видят и замечают. Они не пропустят такую промашку — даже случайные прикосновения на приеме подобного уровня были под запретом.