Книга Рыжий и черный, страница 217 – Татьяна Лаас

— Разве тебя не заберут?

Андре отважно улыбнулась, словно маленькое солнышко выглянуло из-за туч, и призналась:

— Мне такого не обещали. Чудо, что до тебя донесли.

— И ты пошла… — Он такого самопожертвования не заслужил, вот точно. Он костьми ляжет, но вытащит её отсюда. Его ладонь потянулась к её щеке, но не прикоснулась — Андре тяжело опустилась на горячую брусчатку — сил стоять не было. Гул проснувшегося пламени навалился, заставляя давиться горячим воздухом и чувствовать, что смерть безумно близка.

— Еще скажи… что не должна была.

— Не должна. — он сел у рун, по новой проверяя рисунок. Андре оперлась спиной на его бок, тяжело и жарко. — Я не уверен, что у меня получится.

Она обреченно кивнула:

— Значит, мы останемся тут.

— Зачем ты пошла сюда за мной?! Я не собирался возвращаться. Мне не к кому было возвращаться…

Андре напомнила:

— К своему белому как мышь другу… Вы так забавно пререкаетесь… Он любит тебя… Ладно… Уважает. Дорожит… Еще к кому-нибудь. И вообще, Брендон… Чтобы было к кому возвращаться… Сперва надо втянуть иглы, иглобраз! — последнюю фразу она еле просипела — жар высушил голосовые складки, и говорить было нечем. Глаза её то и дело закрывались сами по себе — клонило в сон. Или уже в смерть. — Не бери в голову… Я знала, на что шла… Я справилась — это главное.

Огонь узнал его и теперь ластился, как заскучавший кот. Раньше огонь воспринимался не так — он был врагом, которого надо было победить и удержать, теперь это был друг, предлагавший свою помощь.

Тяжелые капли крови капали на брусчатку, на которой Эван выводил символы — Брендон набросал ему на листе бумаги перед уходом основные руны, сказав, что остальное подскажет сердце. Сердце же подсказывало отнюдь не руны. Сердце трепыхалось от осознания — Эван узнал прячущийся в огне эфир. Не узнать его, когда каждый день сталкиваешься с носителем, невозможно. Оставалось понять, почему Вики и Брок скрыли это от него. Почему промолчали и не сказали, что Полин втянули в грязные дела — в каждом языке пламени горел её эфир, общий для Вики и Брока.

Окровавленный палец скользил по грязным камням, и думать, какую заразу Эван тут может подхватить, не хотелось. Стоило поспешить — где-то там, дальше, куда ушел Брендон со словами, что Эвану есть к кому вернуться, а значит, соваться вглубь огня не стоит, — колдун готовился к обряду. Его алый эфир тоже ни с чем не перепутать.

Эван выпрямился, вглядываясь в незадевающее его пламя:

— Полли, во что же тебя втянули?

Он не надеялся на ответ — Полли, если и была тут, то где-то далеко.

Он скривился: прокля́тая система поиска пропавших людей в этой про́клятой Аквилите снова дала сбой. Эван знал — Поттер не стал бы скрывать пропажу Полин, точнее даже, пропажу девочек, ведь Ноа тоже была где-то здесь. Он обратился бы в полицию. Только Эвану не сообщили об этом, и это значило одно — снова какой-то винтик в синей полицейской форме отказался принять заявление, напирая на пресловутые трое суток. Эван скрипнул зубами — если он отсюда выберется, если он выйдет живым из схватки с Ноа, то первым же делом вобьет в головы констеблей простое правило: пропавших детей начинать искать надо сразу же!

Ноа… Кажется, это была только его ошибка. Он поверил в то, что Тонтон-макута победил в Олфинбурге Ривз. Он поверил в то, что Ноа — не Тонтон-макут, а его жертва, тоже ставшая лоа. Только огонь вокруг Эвана доказывал, что это не так. И Тонтон-макут взялся за старое — в это раз он засунул в свой мешок Полин. Хотелось орать, хотелось ругаться на самого себя: ведь помнил, как тот изъяснялся первое время — дети так не говорят. Ноа стала… Эван поправил себя: Тонтон-макут стал похож на ребенка только со временем — видимо присмотрелся к поведению Полин и начал меняться. Байо говорил, что видел Ноа шестнадцатилетней девчонкой, сегодня утром Ноа выглядела не старше двенадцати — Тонтон-макут умел учиться и перестраиваться. Эван больше не попадется на его уловки. Понять бы еще, как Тонтону удалось избежать призыва в гексаграмму. Впрочем, это как раз неважно.