Книга Рыжий и черный, страница 298 – Татьяна Лаас

— Бешеные белочки, но зачем он так поступил все же?! — прошептала Вик. Любопытство Ренаров глодало её, мешая думать. Хорошо, что вернулись Эван и Брок с мешком новостей. И главная была вроде бы хорошая — Чандлер признал свою вину. Только Эвана очень смущал один момент: чего так испугался Чандлер, узнав о возможной экстрадиции в Тальму? Почему он выбрал смерть тут суду Тальмы.

Утро у Грега было слишком длинным, даже чересчур.

Он проснулся старательно поздно — после девяти часов. Лиз еще спала, крепко прижавшись к нему — она снова всю ночь мерзла, и Грег согревал её не только теплом своего тела, но и эфирными плетениями. Вот и сейчас он их обновил и по новой напитал эфиром — собственных сил у ослабевшей Лиззи было мало. Недостаточно, чтобы выздороветь. Лекарство. Ей нужно лекарство. Нер Аранда обещал, что оно будет готово сегодня. Всего-то и нужно — дождаться его телефонного звонка, а потом поехать и забрать лекарство откуда скажут. Скорее всего из Университета — именно там была расположена лаборатория Аранды. А, может, Брендон, вместе с Марком присматривающий за Арандой, привезет сюда. Или Брок — он тоже дорожит Лиз.

Грег очень осторожно выскользнул из кровати, чтобы не потревожить Лиззи — лежать и дальше без дела он не мог: не хватало терпения. Еще чуть-чуть, и, казалось, он взорвется от невыносимого ожидания. Он укрыл бледную, как тень, Лиззи дополнительным пледом с кресла, и пошел в уборную приводить себя в порядок. Обычные бытовые хлопоты: умывание, чистка одежды, заказ завтрака в номер, — не отвлекали от главного — ожидания. Часы тикали буквально в голове.

Десять часов утра.

Десять часов с четвертью.

Десять часов с половиной.

Десять часов с тремя четвертями.

Одиннадцать часов.

Двенадцать часов…

Ожидание убивало: его в переносном смысле, Лиз буквально.

Грег не находил себе места от беспокойства. Глупые, ненужные мысли, что с лекарством что-то не получилось, что с самим Арандой что-то стряслось, что инквизиция запретила применение этого лекарства, лезли в голову, мешая трезво оценивать ситуацию. Родничок в сердце слабо тек, и Грег боялся, что Лиз не хватит сил. Она храбрая девочка, но всему есть предел.

Он пытался себя хоть чем-то занять: перебирал записи, расписывал встречи и дела на предстоящую седьмицу, пил кофе… Он телефонировал на площадь Воротничков, выслушав от дежурного сержанта Кейджа новости о попытках утреннего бунта, о трех ночных драках со смертельным исходом в катакомбах и семи с легкими ранениями, о завершившейся эвакуации женщин и детей на другой берег Ривеноук, о продолжавшихся поисках четырех женщин из ночной смены механического завода нера Чандлера — их имена вчера назвал Отис. Судя по всему, эти женщины не были поражены фосфорным некрозом — выявить их в общей толпе погорельцев по скудным приметам не удавалось: тут у всех отсутствовали документы, и эти женщины явно не стали рисковать, назвавшись другими именами. А все фиксограммы сгорели на заводе, если вообще были изначально.

Под конец первого часа дня он, чувствуя, как нервы становятся натянутыми канатами, что вот-вот порвутся, не выдержал и телефонировал в инквизицию — трубку взял Марк, сообщивший, что Аранда уехал в Университет еще часа два назад. Грег скрипнул зубами и уточнил: