Книга Рыжий и черный, страница 321 – Татьяна Лаас

Грег, замерший у кресла, в котором сидела его жена, благодарно улыбнулся Вик и тут же отвлекся на Брока, который преподнес лере Элизабет черный кофе:

— Брок, две ложечки сахара, пожалуйста. Лиз не наказана лишением сладкого.

Тот вскинулся, явно обиженный в лучших чувствах:

— Я знаю вкусы Лиз!

Та сама вмешалась, разрешая легкое недопонимание:

— Вкусы «Клермона», Брок, которого никогда не было, а я люблю сладкий кофе.

Брок рассмеялся, словно у них с Грегом был какой-то спор:

— Вот же! И тут меня обошел! — он направился обратно к столу, безропотно добавляя сахар в кофе. — Надо же, я думал, что досконально знаю вкусы Лиз.

Одли, выключая радиоприемник, подсказал:

— Рыжий, лучше изучай уже вкусы нериссы Идо, а то ведь и эту нериссу упустишь!

— Вот уж нет, — Брок возмутился: — эту нериссу я не упущу. У меня там мощная поддержка в виде девочек, уверенных, что после пожара в Ветряном квартале я просто обязан на ней жениться.

Когда Лиз чуть пригубила обжигающе горячий кофе, Грег, опираясь рукой на спинку кресла, все же спросил, игнорируя требования этикета по предварительной вежливой беседе о чем-нибудь приятном — погоде и здоровье:

— Я могу спросить: уже известно, что случилось в Олфинбурге? Почему отменилась радиотрансляция прощания с королем?

Эван, обнимая Вик, отрицательно качнул головой:

— К сожалению, нет. Пока с Маякового ничего не сообщали.

— Значит, объявление, что все из-за бури…

— …ложь, — подтвердил Эван. — Пока ничего иного в голову не приходит. Да и… Вряд ли в Олфинбурге что-то случилось — все отгремело седьмицу назад. Сейчас главное — похоронить короля, и все забыть.

Брок так яростно скрипнул зубами, что все поняли — забыть такое не удастся, во всяком случае ему. Вик знала, что и Эван не сможет смириться. Или ради блага страны надо о таком забывать?

Эван внимательно посмотрел на Грега:

— Ты что-то еще хотел узнать?

Мужчина отрицательно качнул головой — было видно, что что-то его гложет изнутри:

— Нет. Я лишь хотел сказать, что случайно узнал небольшой секрет клятвы душой. Это может оказаться ненужным в деле о фальши…

Брок оборвал его:

— Нет, нет, говори! Это очень важно.

Грег чуть наклонил голову на бок и старательно спокойно уточнил:

— Что-то стало известно?

— Ммм… — попытался уйти от ответа Брок. — Я сейчас принесу тебе материалы дела. Мы серьезно продвинулись в нем…

— Я понял: это, по-вашему, называется «забота». Только, Брок… Эван… Это хрень, а не забота! Это в том числе и мое дело, я должен быть в курсе происходящего.

Брок в дверях виновато сказал:

— У вас с Лиз медовая луна. — Он рванул прочь, словно Грег его за такое убить может.

Грег невоспитанно ткнул указательным пальцем в Эвана и непонятно для кого напомнил:

— У него тоже. — Он уперся взглядом в пол, забрал у Лиз пустую чашечку из-под кофе и сказал: — извините. Не сдержался. Виноват.

Брок ворвался обратно с бумагами в руках:

— Читай и ужасайся. — Он замер перед Грегом и признался: — Мы уже ужаснулись в полной мере. Может, а, впрочем, неважно… Что ты говорил про клятву?

Грег, принимая пачку документов у Брока, пробурчал:

— У дореформаторов есть тайный орден Каутела, что значит «гарантия», «защита», «клятва».

Лера Элизабет посмотрела на мужа, который увлеченно принялся читать бумаги, и продолжила за него, рассказывая все — от принца Анри и клятвы в Бридоне, столице Вернии, до сегодняшнего дня. Грег опустился на подлокотник кресла, не желая отходить от Лиз, и качал головой, подтверждая изредка её слова.