Книга Проклятье или ничейная земля, страница 170 – Татьяна Лаас

Вик зябко передернула плечами:

— Все же немертвый.

Грег сухо повторил то, что говорил и раньше:

— Он убийца! Это главное. Даже не думай винить себя в чем-то — мы поступили правильно. Сейчас на вскрытие, я правильно понимаю твой настрой? — Он свернул на узкую улочку и припарковался у крыльца морга. Из санитарного паромобиля уже вытаскивали носилки с телом Брендона. Зевавший во всю Вернер устало шел за санитарами. Его дежурство закончилось, но Картер еще не вышел на службу, так что Вернеру еще нескоро домой.

Вик сама вышла из паромобиля, дожидаясь Грега, находу натягивающего на себя мундир. Было зябко после жары последних двух дней — погода в Аквилите поражает перепадами. Нападавший за ночь снег еще лежал небольшими сугробами в тени домов. Ноги чуть подрагивали от слабости. Вик предложила план на утро:

— Вскрытие и нериссы Орвуд. Поиск паромобиля. Проверку адера Уве…

Грег, поднимаясь по ступенькам крыльца морга, напомнил:

— Он был в паромобиле почти в тоже время, что и Брендон.

Вик, отрывая дверь и тут же морщась от типичных запашков морга: формалина, карболки и тлена, — напомнила:

— Ты говорил, что адер Уве ехал ЗА Брендоном, а не перед ним. Впрочем, ты прав: лучше перестраховаться с поисками, чем ошибиться.

Грег добавил:

— Включи в план завтрак.

— Хорошо.

Пока в прозекторской шли приготовления перед вскрытием, Вик зашла в уборную. Грег благородно остался под дверьми нести караул, как когда-то Брок — уборная была одна, мужская, так что мало ли кого еще могло в неё занести.

Вик старательно вымыла руки, почистила, как могла, одежду, потом умылась, а потом… Все же нашла в себе силы выпрямиться и посмотреть в зеркало.

Вода так и текла из крана тонкой холодной струйкой. Вик уперлась руками в фарфоровую раковину в попытке удержаться и не упасть. Она боялась, что увидит на лице вибрисы или даже шерсть. Собственное превращение в лису её напугало, и даже признаться в собственном страхе некому — не Грегу же. Она всматривалась в бледную кожу, в редкие веснушки, во все так и слишком длинный нос и неприятно тонкие губы. Она не находила изменений. Только глаза выдавали, что она все же стала другой. Глаза из блекло-голубых и невнятных стали приятно-орехового цвета. Как у лис.

— Бешеные белочки… — еле слышно сказала она. — Точнее бешеные лисы… И как теперь жить, когда знаешь, что ты внутри зверь?

Зверь, если и был где-то внутри, то предпочел отмолчаться.

Грег за дверью кашлянул, напоминая о времени и вскрытии.

Вик еще раз умылась, посмотрела в зеркало, но цвет глаз меняться отказался, как отказался отзываться и зверь. Вик прислушалась к себе — впиться кому-то в печень или в шею, высасывая душу, пока не тянуло. Может, повезет, и зверь будет довольствоваться обычной человеческой жизнью? И обычной едой. Завтрак точно необходим — в голове уже был неприятный туман.

Она вытерла руки платком — полотенцем, что висело тут у раковины, Вик пользоваться откровенно побрезговала, — и решительно вышла из уборной. Грег ночью не отшатнулся от неё. Эван не отшатнется тем более. В Эване она была уверена.

Еще бы быть уверенной в себе.

В прозекторской их уже ждали. Вернер надел резиновый фартук. Санитары приготовили инструменты. Горели бестеневые лампы под потолком. Лежало тело Брендона на секционном столе, подозрительно живое, словно он лишь прилег отдохнуть. Только бордовые пятна на белоснежной сутане подсказывали, что это далеко не так. Небеса, осознать, что он больше никогда не позовет на плохие дела, до сих пор не удавалось.