Книга Проклятье или ничейная земля, страница 68 – Татьяна Лаас

Она кивнула, еще крепче прижимаясь к его груди. Брок вздохнул. Мокрый до исподнего как мышь, весь в красных потеках от шаррафы, с хлюпающей водой в ботинках, с щекочущимся песком за шиворотом, он никогда не был настолько счастливым. Он был… Дома. Впервые со смерти отца у него вновь появился дом, куда хочется возвращаться и где его ждут. И даже цветы оказались не нужны.

Вилли, сидящий на лестнице, был бы не Вилли, если бы не вмешался:

— Тьфу… Бычачьи нежности! — он бы и на пол сморкнулся, выражая все, что думает о происходящем, но Ирма, самая подкованная в любви, отвесила ему подзатыльник:

— Молчи, охайльник! И нежности — телячьи!

Вилли повторился:

— Тьфу, телячьи нежности! Теперь довольна?

Плечи Шарлотты дернулись от смеха, её дыхание опалило шею Брока, тоже заставляя смеяться.

Лео придвинул к себе самую большую коробку с бумагами со стола и предложи Виктории:

— Давай, я сам все перетащу в твой кабинет, а ты, действительно, езжай домой.

Вик нахмурилась — в Олфинбурге тоже бывали ураганы, и в один из них она даже несла патрульную службу, обходя кварталы. Ничего страшного, просто сильный ветер и дождь. И мокрые ноги, и простуда, и недовольный Эван, пропахший гарью… Тогда сержант Кирк всерьез ждал, что она сдастся и уволится. Зря ждал.

— Все так серьезно с шаррафой? — Вик потянулась эфиром к Эвану — тот был серьезен и взволнован. Видимо, что-то не задалось на совещании или понял опасность шаррафы.

Лео принялся пояснять:

— Иногда шаррафа продолжается несколько дней: дикий ветер, дождь, наводнения, размывы дорог. Сель. Оползни. Все очень серьезно. Говорят, эта шаррафа на день, но день — это только дожди, ветер может сохраняться долго. Очень сильный ветер, Вик.

Она обвела взглядом свои коробки, находя ту, где лежали дела с Речного:

— Тогда вот эту коробку я заберу с собой — дома поработаю. — Лео тут же понятливо схватил её. Вик подумала и взяла еще одну: — и вот эту до кучи.

В залу заглянул крайне сосредоточенный Одли, с мундиром болтавшимся на локте — в управлении было душно:

— Вики, комиссар просил передать, что останется тут, в управлении. Тебя он просил ехать домой. — Одли скривился и признался: — Меня тоже отправил домой, в смысле, к вам домой. Как и…

Он указательным пальцем ткнул в Лео:

— Тебе тоже велено ехать домой. Не буду напоминать у кого, но не у меня, магически срощенный перелом ноги. Тебе запрещены нагрузки и ночные дежурства, Лео.

Тот покраснел, покрепче перехватил коробку с бумагами — пока не вспомнили, что и рука у него тоже магически срощена, и направился к двери:

— Домой, так домой…

Одли заметил вещи на столе Вик и предложил:

— Я попрошу парней — они перенесут твои вещи в кабинет. Все равно первые несколько часов шаррафы, пока будет дуть бешеный ветер, им будет нечем заняться.

Вик поджала губы и послушно направилась за парнями — Одли перехватил у неё коробку с документами:

— Сам понесу. Паромобиль уже ждет под парами — я попросил механиков.

— Одли, расскажешь, что это такое — полицейские войны? — спросила она. Тот вздрогнул и покосился на неё:

— С чего такой интерес? — Взгляд его серых глаз был крайне серьезен.

— Брок думает, что из-за дела Хогга и проверки Речного могут возникнуть трения между дивизионами. — шагая по темному коридору, освещенному только светляком над ними, задумчиво сказала она. Все же ей не верилось в войны. Еще и между своими. Между полицейскими.