Книга Ник и другие я, страница 99 – Татьяна Лаас

Он отсалютовал ей и поднял оружие.

– Ну же… – пробормотала она. Знала, что прочитает по губам. Только он не спешил.

Где-то орал высоченный парень:

– Отбой, отбой, отбой!!! Коршун, передавай отбой – тут работаем мы! Тут работает Седьмой отряд! Отбой!!!

Где-то обернулся в тигра и несся на её смерть страж.

Лежащий у её ног парень продолжал увещевать, зажимая рану:

– И проблемы со сном. Ведь так? И боязнь смерти – особенно ребенка. Сэм, это послеродовая депрессия, за неё не убивают.

– Я хомофил.

– Нуууу, это весомый недостаток, но… Все решаемо.

– Прекрати… – Сэм поняла, что вот-вот заснет. Её одиночество закончилось. – Скажи Парре, что Лока не его ребенок. И Лока… Обозвать ребенка Безумной – зря он так мстит малышке.

– Мы поменяем ей имя… Сэм, пожалуйста…

Она только зашипела в ответ.

Шорох шин, визг тормозов. Хлопок открытой дверцы машины.

Крик:

– Ворон, не смей!!!

Такой знакомый, домашний аромат Алекса. Треск одежды – тот перешел в природную форму – наверное, надеялся успеть.

Она все слышала, все ощущала, все понимала, но видела только его – Ворона. У её смерти хорошее имя.

Она снова прошептала:

– Убей меня, пожалуйста. Я устала так жить…

Он криво улыбнулся, словно понимал её. Его губы даже что-то прошептали, но все скрыл дикий тигриный рык – Парра в отчаянном прыжке рванул к ней.

Ворон усмехнулся и наконец-то выстрелил. Два тела покатились по земле. Раненый Парра тут же попытался встать, а мелкая сломанная девичья фигурка продолжала лежать на асфальте.

Ворон отчитался в новую гарнитуру, за которой, прерывая погоню, возвращался на базу:

– Коршун, это Ворон. Задание выполнено. Цель ликвидирована. Требуется медпомощь. Я возвращаюсь в исходную точку.

На спину ему попытался запрыгнуть разъяренный Кедр, но свалился в сторону – его обожгло включенными двигателями. По шее потекло что-то горячее – Ворон скривился: задел-таки!

Плевать! Главное, что он сегодня все же удержался и остался человеком. Это главное. А цена человечности его не волновала. Надо будет – еще ящик яблок сожрет. Еще половину отряда стражей повалит – Парра не малыш, переживет дырку в боку. Все, что угодно. Хоть сотню стрип-танцев станцует, если это поможет.

Ворон возвращался на базу, а перед глазами стояла тонкая, невозможно гибкая, сильная фигурка девушки с бездонными синими глазами. И сердце больше не ныло. Он справился. Они справились – рядом возвращался на базу израненный Сом, его сильно подрал Зима. С другого бока пристроился Соло, тоже истекающий кровью. Ничего. Заживет. Главное, что они сохранили человечность, несмотря на приказ.

Коробки с едой продолжали пребывать все утро. Появились и разные виды молока – сгущенное, сухое, стерильное в небольших пакетах… Сэм прикинула, что если быть экономной, то еды хватит почти до весны. А парни продолжали и продолжали таскать пакеты.

Сэм, обнаружив коробки с другим вариантом завтрака – на упаковке было написано, что там блинчики и джем, решила, что сегодня она экономной не будет. Она вскрыла уже вторую за утро упаковку и… Застонала от наслаждения – джем был клубничный.

– Ммммм… – Она вскрыла пластиковую коробочку, ужасающе маленькую, и сунула палец в джем, тут же облизывая. – Мммм…

Таскание коробок и мельтешение нежити вокруг Сэм тут же прекратилось. Нежить, как завороженная, уставилась на неё, тоже сглатывая слюну. На миг Сэм даже подумалось, что, орки всех задери, вокруг неё одни парни и надо бы быть осторожнее, а потом она сама рассмеялась своим мыслям – тоже мне, парни! Из нежити парни так себе, если только из Джека. Тот, кстати, тоже завороженно смотрел на Сэм и красный от джема палец.