Книга Предзимье. Осень+зима, страница 141 – Татьяна Лаас

Она выскочила на лестницу, промчалась по ней в подвал, оттуда, вводя экстренный код, который ей когда-то сообщил дед, промчалась через подвал инфекционки, оттуда прорвалась в патологию магмодификаций, из подвала снова наверх в диагностическое отделение, чуток заморозив охрану и пугая этим медсестер. Она распахнула дверь ординаторской, в которой сидело трое врачей:

— Нужны мелкие формы магмодов! Срочно! Взрыв императорского маглева, много жертв. Нужны более или менее стабильные — Орлов и другие, кто согласится. Это распоряжение тайного советника Зимовского! — Тая нагло лгала, но что не сделаешь для спасения. — Все претензии ему! И живо! Иначе я сама вскрою все замки.

От мороза, летевшего от Таи прочь, разлетелась дверная ручка. Металл не любит низкие температуры… Тая так и не поняла, что все же сработало: имя Зимовского, ледяной холод, рвущийся из неё, или все же разум — все понимали, что во время катастрофы нужна любая помощь. Впрочем, транспорт им не выделили. Пришлось добираться на своих двоих.

Уже на повороте от поселка магмодов стало ясно, что дело крайне серьезное. От леса вдоль дороги остались голые стволы. Лесок между новым центром и промзоной все же устоял. Откуда-то поднимался в небо дым — только этого не хватало. Вместо домов перед вокзальной площадью руины. Новый вокзал сложился, как карточный домик. Дома в деревне за железной дорогой тоже пострадали. От маглева, вскрытого взрывом как консервная банка, остались только магнитные лыжи и раскуроченные стены вагонов. Старые рельсовые пути смело́ и покорежило, скрутив кое-где в веселые спиральки.

Всюду пыль, искры магимпульсов, не стихающие до сих пор, кровь и стоны. Если кто-то стонет, то он еще жив. Есть еще шанс спасти хоть кого-то.

Особого воя сирен экстренных служб не было — все и так были тут. Кроме, пожалуй, пожарных.

— За работу, господа! — сказал незнакомый парень из патологии, стремительно превращаясь в кота и несясь в самое пекло.

— Танцуем, парни! — хмыкнул Орлов, становясь лисом.

Тая на секунду прикрыла глаза — пижоны-гвардейцы, из них это даже патология магмодификаций не вытравила!

Вокруг нее остались кучи брошенных одежд и тишина.

Тая опустилась на корточки, прикасаясь к земле. Сейчас ей как никогда нужны были силы.

Это её земля.

Это её поля и леса.

Это все её по праву рождения. Это перешло к ней от матери. И сейчас она заявляет свои права. Тут даже вода её. И воздух. И…

Чума, её повело назад, плюхая на зад — все же не стоит замахиваться на кусок не по зубам. Она прикусила губу, по которой потекла кровь. Она справится! Тая потянула силы на себя — ей нужно много, чтобы напитать умирающих, поддержать раненых, утешить напуганных, дать шанс всем. И даже кусочек силы запихнуть в упирающегося Зимовского — жив, гад! Только Гордея и Кота найти не удавалось. Они же не сделают глупость и не умрут?

Она никогда так не делала. У неё никогда не было столько сил, и совершенно нет времени приспособиться к ним, научиться, попробовать на кошках, как говорил Гордей. Сейчас его отчаянно не хватало, его умения быстро справляться с любой ситуацией, его спокойствия, его немного насмешливого, но в тоже время уверенного голоса: «Опять начудила, Осень? Будем разбираться!..»