Книга Предзимье. Осень+зима, страница 207 – Татьяна Лаас

— У той дряни, что ты принял из-за феромонов, есть антагонист, ты в курсе?

Его пальцы промчались по её лицу, замирая на губах и обводя их контур:

— В курсе. Только сперва змей.

— Змейка, — поправила его Тая.

Он вдохнул и повторил за ней:

— Змейка…

Часы показывали начало десятого. Город за стенами гостиницы уже не спал, изредка выдавая себя звуками мчащихся по делам автомобилей и приглушенной человеческой речью, как не спали и в патологии магмодификаций. Утро в больнице начинается всегда рано. Только сейчас Коту не до Таи — анализы, обходы и процедуры. Она позвонит ему чуть позже, при Илье, чтобы он все слышал. Она понимала, что ему тяжело. Наверняка он ожидает подлости и от неё — ждет выдаст или нет. Тая в его случае не доверяла бы без оглядки.

Пока Илья в ванной одевался, Тая включила стереовизор и проверила шторы, чтобы ни щелки не было — не хватало, чтобы кто-то из дома напротив рассмотрел Илью в номере. За окном было мрачно, словно снова началась война: белое бельмо осеннего солнца на неестественного цвета небе, полное безветрие и особая тишина, как бывает перед атаками: когда вроде звуки и есть, да все не то. Радиационный туман, обычный в это время года, плотно укутал городок, из-за поднятого защитного купола отдавая ядовитым оранжевым светом. Как будто вот-вот прозвучит команда «газы!», заставляя надевать противогаз и защитный костюм. Тая сглотнула и напомнила себе, что войны давно нет. Собственный испуг заставлял задуматься: насколько она готова служить Сумарокову? Придется возвращаться в опричные земли, где до сих пор звучат по ночам сигналы тревоги, где то и дело может рвануть газ из оставшихся тайников, где бунтуют до сих пор земли и раздаются магимпульсные взрывы… Где выжившие города до сих пор живут под куполами. Она готова вернуться в ад? В больнице казалось, что да. А сейчас, глядя в оранжевый туман?.. Ответа Тая не находила. Сможет выйти тут в туман, справится и там. Главное, чтобы было рядом надежное плечо. Не обязательно Гордей или Илья. Это будет кто-то иной, того Тае назначат в напарники. Они все слишком разные, слишком разные слои общества и даже разделы биологии. Тая знала, что с Ильей, если что и будет, то будет слишком быстро, как мгновение, как вспышка. Он, пусть и нелюдь, но князь же. Пофлиртовать, оттаять в его руках, поверить, что все было бы замечательно, сложись иначе, и уйти прочь в свою жизнь.

Тая плотно закрыла шторы и заказала завтрак по внутреннему телефону. На одну персону. Поделится. Она сможет что-то докупить потом в городе, чтобы наесться, а выдавать Илью нельзя. Тая замерла у стола, рассматривая бумаги, которыми под утро он занимался. Это были заметки отца: наработки по магмодификациям — то, до чего у самой Таи руки так и не дошли. Бумаги пожелтели от времени, пахли чердаком: влагой, пылью и мышами. Кажется, грызуны даже на зуб пробовали записи — уж больно размахрились их края.

Илья неслышно подошел со спины и обнял Таю, поставив острый подбородок ей на плечо — пользуется тем, что ростом вышел.

— Таюша… Все хорошо?

Руками он держался за шлевки её джинсов, словно боялся, что они с неё спадут. Надо есть. Как говорит Гордей: «Скунсик, надо хорошо кушать!» Было бы еще когда. То один ритуал, то второй, то одно отделение больницы, то другое. Не задалась у нее эта осень, а ведь любимое время года.