Книга Он, Она и Париж, страница 40 – Дмитрий Силлов

Проходит несколько секунд, я медленно извлекаю руку из-под ремня. По телу разливается приятная нега. Внизу горячо, но я надеюсь, что современное средство дорожной гигиены не подведет и заберет в себя весь мой ужас перед полетом, который излился сейчас из моего тела столь удивительным и — чего уж скрывать — неимоверно приятным для меня способом.

Тем не менее, сейчас мне стыдно за то, что я сделала. Перед собой. Той, для которой произошедшее — странная неожиданность, выпадающая за рамки моего привычного мира, где я добропорядочная девушка, которая никогда не позволит себе подобного в общественном месте. Стыдно… и одновременно сладко до щекотки в желудке, как у ребенка, укравшего конфету, и при этом не попавшегося на содеянном. Понимаю, что нельзя было, что плохо это — и улыбаюсь. Потому, что сейчас мне по-настоящему хорошо. Потому, что я гляжу вниз, на облака, похожие на белые круассаны, и больше не боюсь ни высоты, ни этого самолета, который может не только внушать страх, но и подарить освобождение от него.

Левой стороной лица чувствую чужой взгляд, поворачиваю голову.

Девушка в наушниках смотрит на меня. В ее глазах удивление, но без брезгливости, которую можно было бы ожидать. Скорее, это удивленная заинтересованность — которая через несколько мгновений сменяется пониманием.

Ее губы трогает легкая улыбка, которую можно было бы назвать дружеской. Она снова закрывает глаза, но при этом улыбка не покидает ее лица. Похоже, сейчас я обрела единомышленницу. Способов освобождения от своих страхов много, и каждый рано или поздно находит свой — либо до конца жизни продолжает бояться. Кажется, в эту минуту моя соседка вместе со мной поняла, что взращивать свои комплексы внутри себя, словно семейство колючих кактусов, терзающих душу — не самый лучший вариант, и лучше как можно быстрее найти способ вырвать их из себя с корнем. Во всяком случае, мне хочется так думать.

Подходит стюардесса. Ей хорошо за сорок, но выглядит она отлично. Видно, что ухаживает за собой, как за надежным инструментом, приносящим стабильный доход. По ее открытому лицу видно — она давно выбросила из себя мысли о безжалостном времени, уносящем молодость и красоту, и не позволяет им возвращаться. Это правильно. В любом возрасте есть свои проблемы, которые надо решать. И когда возраст сам становится проблемой, с ней нужно бороться точно так же, как и с остальными, только и всего.

— Чай, кофе, вино? — спрашивает она на отличном французском, которым может владеть лишь тот, кто родился и вырос в стране любви и романтики.

Обожаю этот язык, похожий на мурлыканье счастливой кошки. И сейчас искренне рада, что выучила его когда-то. Языки даются мне легко — я просто запоминаю значения слов, и почему-то потом их не забываю. У каждого свои способности, данные от природы, у меня — вот такая. Которую я до поры до времени считала абсолютно бесполезной. Профессия переводчика всегда казалась мне скучной, преподавать — тоже не моё. Каждый человек хорош на своем месте, и делать нужно только то, что приносит удовольствие от жизни.

Хммм… Интересные мысли приходят на высоте более десяти тысяч метров после бурного и сладостного освобождения от страха перед высотой. Доставляет ли мне удовольствие от жизни работа маникюрши? Запретная мысль, которую я раньше держала под надежным замком. Будет время, постараюсь ее обдумать, по-возможности оставаясь честной перед собой. А сейчас мне просто нужно немного расслабиться, забыться, оставив все мысли и проблемы за бортом самолета.